И русский и немецкий относятся к одной великой языковой семье — индоевропейской. Представим теперь, что мы не знаем немецкого языка и пробуем переводить с него, ориентируясь лишь на то, что язык этот находится в родстве с русским. Немецкое «я», означающее «да», мы переведем как местоимение «я», слово «тот» (мертвый) — как указательное местоимение «тот», слово «ваше» (глагол «мыть») — как притяжательное местоимение «ваше» и т. д.
Правда, хотя немецкий и русский — родственные языки, родство их отдаленное, они относятся к разным группам — германской и славянской. Но возьмем, например, русский, белорусский и украинский, три языка-брата, очень близкие друг другу. Украинское «кит» — это не кит, а «кот», «бик» не бык, а «бок». Белорусское «твар» — не тварь, а лицо, «неблага» — хорошо, а не плохо. И вам пожалуй, теперь ясно, куда может завести отыскивание «сходных слов» в различных языках мира и в этрусских текстах.
Ну, а теперь обратимся к книге Майяни. «Ключ-язык», о котором она повествует, — это язык албанцев. Именно он, по мысли автора, открывает двери «этрусской Бастилии». Так ли это?
О том, что этрусский язык может быть родствен языку албанцев, писалось за много десятков лет до появления книги Майяни. Свыше ста лет назад консул Австро-Венгерской империи в Греции, а вместе с тем талантливый этнограф и лингвист, Ган совершил научное открытие Албании, страны, до той поры столь же малоизвестной, как истоки Нила или джунгли Амазонки. В своем объемистом труде, посвященном обычаям, религии, нравам, языку албанцев, Ган высказал мысль и о том, что, быть может, этот народ является прямым потомком этрусков. Ведь этрусков называли «тусками», на юге Албании жители именуют себя «тоски».
Правда, этруски известны были и под другим названием — тиррены. По мнению Гана, от этого наименования происходит не только Тирренское море, но и город Тирана, столица Албании.
В 1877 г. итальянский лингвист Асколи поддержал гипотезу Гана. Он писал, что «если кто-нибудь попытался бы расшифровать с помощью албанского языка таинственнейшие надписи этрусков, нельзя было бы утверждать, что он исходит из посылок, менее основательных, чем те, которые были избраны многими признанными учеными». А затем, ровно через десять лет после этого предположения, соотечественник Асколи, итальянец Моратти попробовал сделать первую попытку открыть «этрусскую Бастилию» албанским ключом. Он попытался связать этрусское слово РИЛ с албанским корнем «рри», имеющим значение «расти», и перевести его как «возраст».
