— А как с пистолетом, про который он сказал, что это не его?
— Парня убили из него. Пули у нас еще нет, но есть гильза. Она была под телом Джорджа. Подходит к пистолету. Мы из него выстрелили еще пару раз и сравнили царапины от эжектора и след от бойка.
— Вы думаете, кто-то сунул его Хенчу под подушку?
— Наверняка. Зачем Хенчу было убивать Филипса? Он его не знал.
— Откуда вы знаете?
— Я это просто знаю, — сказал Бриз, разводя руками. — Есть вещи, которые знаешь, потому что они написаны черным по белому. А есть вещи, которые знаешь, потому что они должны быть такими, какие они есть, и это разумно. Если ты убил человека, ты не станешь орать и привлекать к себе внимание, да еще держать под подушкой пистолет. Девушка была с Хенчем весь день. Если бы Хенч убил, она бы что-то знала. Она ничего такого не знает. Кто ей этот Хенч? Парень для развлечений, не больше. Тот, кто стрелял, слышал ревущий радиоприемник и знал, что он заглушит выстрел. И все равно он ударил Филипса по голове, затащил его в ванную и закрыл дверь, прежде чем застрелить его. Пьяный так не сделает. Он четко знал, чего хочет, и был очень аккуратен. Он вышел, закрыл дверь ванной, тут умолкает радио, Хенч с девушкой уходят обедать. Так это и случилось.
— Откуда вы знаете, что радио умолкло?
— Так мне сказали, — сказал Бриз. — Те, кто живет в этой дыре. Скажем, они выключили радио и ушли. С шумом. Убийца выходит и видит открытую дверь в комнату Хенча. Дверь должна быть открыта, иначе он о ней и не подумал бы.
— В таких заведениях и в таких районах двери открытыми не оставляют.
— Пьяные оставляют. Пьяницы беспечны. Не могут сосредоточиться. Больше, чем об одной вещи за раз, они думать не могут. Дверь была открыта — может быть, слегка, но открыта. Убийца вошел, сунул под подушку свой пистолет и нашел там револьвер Хенча. Он забрал его, просто чтобы осложнить положение Хенча.
— Нужно найти револьвер.
— Револьвер Хенча? Мы попробуем, но Хенч не помнит его номер. Если мы его найдем, может, что-то из этого и выйдет. Но я сомневаюсь. Пистолет, который у нас в руках, мы попробуем проверить. Но вы же знаете, как это бывает. Хватаешься за какую-то деталь, думаешь, что она приведет к решению, а в это время настоящий след остывает. Получается пустой конец. Еще какие-нибудь вопросы, которые могли бы помочь вам в вашей работе?
— Я начинаю уставать, — сказал я. — Воображение уже слабо работает.
— Раньше у вас хорошо получалось, — сказал Бриз. — Насчет дела Кассиди.
