— Мне нужен мистер Ансон.
— Двести четвертый.
— Там его нет.
— Прикажете утопиться?
— Понял, — сказал я. — Это у вас всегда так или сегодня у вас день рождения?
— Пошел ты, — сказал он. — Катись отсюда. — Он начал закрывать дверь. Потом открыл ее и опять добавил: — Прогуляйся. Давай-давай… — Таким образом разъяснив свою мысль точнее, он стал опять закрывать дверь.
Я придержал ее. Он нажал со своей стороны, от чего наши лица оказались рядом. «Пять долларов», — сказал я.
Это его сломало. Он открыл дверь так резко, что мне пришлось быстро шагнуть вперед, чтобы не боднуть его головой в подбородок.
— Входи.
В комнате была встроенная кровать и все остальное строго по прейскуранту, включая бумажный абажур и стеклянную пепельницу. Комната была выкрашена в цвет яичного желтка. Не хватало еще жирных черных пауков по стенам — для полного сходства с бредом шизофреника.
— Садись, — сказал он, запирая дверь.
Я сел. Мы осмотрели друг друга.
— Пива? — предложил он.
— Спасибо.
Он открыл две банки пива, налил свой грязный стакан и потянулся за вторым таким же. Я сказал, что буду пить из банки.
— Двадцать центов, — сказал он.
Я дал ему двадцать центов.
Он сунул монеты в жилетный карман, не отводя от меня глаз. Потом подтащил стул, сел, раздвинул свои костлявые колени и свалил свободную руку между ними.
— Пятерка мне не помешает, — сказал он.
— Это хорошо, — сказал я. — Я, собственно, не собирался ее вам давать.
— А? Умник, — сказал он. — Ты поспокойнее. У нас тут чистое уважаемое заведение. Никаких штук тут не будет.
— Заведение хорошее, — сказал я. — Наверху только что свиньи не хрюкают.
Улыбка у него получилась широкая. Так, сантиметра на два.
— Мы и не таких видели, — сказал он.
Я достал бумажник, выбрал одну карточку. Это была не моя. На ней было написано: «Джеймс Б. Поллок. Следователь страховой компании». Я попытался вспомнить, кто такой Джеймс Б. Поллок, и не смог. Тогда я отдал карточку рыжему.
Он прочел ее и потер уголком кончик носа.
— Деловой? — спросил он, не отводя глаз от моего лица.
— Камушки, — ответил я.
Он задумался. Пока он соображал, я прикинул, беспокоит ли его это дело или нет. Похоже, что нет.
— Иногда и к нам попадают, — протянул он. — Никуда не денешься. Но, на мой взгляд, непохоже. Слабоват жилец.
— Может, меня зря побеспокоили, — сказал я и описал ему Джорджа Ансона Филипса, живого Джорджа Ансона Филипса в этом его коричневом костюме, темных очках, соломенной шляпе с этой желто-коричневой ленточкой. Интересно, куда делась шляпа. Там ее не было. Наверное, выбросил — решил, что слишком бросается в глаза. Его соломенная шевелюра была не Лучше.
