Когда с газетами было покончено, он поглядел на часы и поспешил в кухню, которая одновременно служила кладовой. Приготовил себе кружку Настоящего Какао «Кэдбери», съел манго, а затем целую миску крученой соломки с молоком.
Он еще проглядывал «Дейли Мейл», когда спустилась Рима, замотанная в несколько халатов.
– Сэм, как ты терпишь такой холод? Включил бы электрокамин.
– А мне не холодно. Скоро день разойдется. Садись-ка, жена, брось жаловаться, и я тебе сделаю кружку «Кэдбери».
Она присела, как ей было велено. Как всегда, послушно. И, как всегда, с улыбкой.
И вот началась еще одна чудесная интерпретация Обычного Дня. Неверный свет его разгорался, и в конце концов уличные фонари отключились. Мало-помалу на улице появлялись люди и их автомобили.
Хотя у Хэмпден-Феррерс наполовину сельский вид, петушиное кукареканье над его крышами не раздавалось. Лет пять назад местный совет собрался, чтобы запретить охоту на лис, но в результате принял решение запретить петь петухам.
Невзирая на протесты Ивонн Коутс, единственному петуху на сельском дворе у Коутсов официально свернули шею. А без петуха, говорила Ивонн, сельский двор совсем не тот, да после эпидемии «коровьего бешенства» скота на ферме стало и вовсе немного. Теперь старый вдовец Джек Коутс пытался продать Северное пастбище местному подрядчику, желавшему построить на нем двадцать четыре новых дома. Возражали против этого все жители деревни, зато намерение Коутса от всей души поддерживали его сыновья и дочка.
Они вообще всех сторонились, хотя на вид вроде были дружелюбные. Роуг был старший, за ним шли Дэйв и Софи, которой уже исполнилось семнадцать. У Дэйва была подружка Джин Пэрриндер, крепкая веселая бабенка. Сестра Джека, Ивонн, старая дева, жила с ними в доме на ферме со своей блохастой собакой по кличке Дьюк. Там же обитал и Джо Коутс, уже старик, дальний родственник Джека – Джо служил в армии еще во Вторую мировую. У него от застарелой раны вечно болели ноги, так что передвигался он мало. Он зависел от британской системы здравоохранения, а значит, часто оказывался в больнице, которая по шкале удобств была для него сопоставима с армейскими бараками.
Эти семеро ухитрялись жить под одной крышей в старом доме, и помогали им лишь добрая воля и привычка терпеть неудобства, воспитанная не в одном поколении. Из живности на ферме теперь остались козы, куры да утки, и еще корова джерсейской породы по кличке Милдред.
Жила семья Коутсов субботней продажей овощей, варенья, мармелада, сыра, пирогов и хлеба под общей вывеской «Домашние заготовки Ивонн» с деревянного прилавка на Коутс-роуд. Заправляли торговлей женщины Коутсов, а Беттина Сквайр им помогала. Дэйв и Роуг также продавали и ремонтировали велосипеды, чинили автомобили – да вообще практически все на свете чинили. При этом ухитрялись изображать бодрость. Главная их надежда была на то, что Джек сорвет хороший куш за Северное пастбище.
