После того как его отец удалился от дел, ему — как самому крупному акционеру бывшего семейного предприятия — эта должность сама собой упала в руки. Слияния, при помощи которых он двигал предприятие все ближе к лиге крупных фармакологических концернов, затевались им и его консультантами так ловко, что власть всегда оставалась в его руках.
— Что говорит Уолл-стрит?
— Мы как раз преодолели кризис, — ответила Зоя Перселл. — Мы сумели остановить курс акций на восемнадцати долларах. Авинекс чуть не утащил нас в пропасть. Дело выглядит так, что вывести его на рынок мы уже не сможем. По крайней мере, таково теперешнее заключение Управления по контролю за продуктами питания и лекарствами.
— Я знаю. Мой онлайн-опрос функционирует и здесь. Завести портал председателя было неплохой идеей с твоей стороны. Хорошо сделано, Зоя. Но как дело дошло до кризиса?
— Роль спускового крючка сыграла независимая экспертиза Авинекса. Эта независимая экспертиза камня на камне не оставила от нашего собственного заключения и от клинических испытаний. Авинекс ведь должен был стать нашим новым лидером продаж. А независимая экспертиза засвидетельствовала у Авинекса полную неэффективность и опасные побочные воздействия. Эндрю должен был меня предупредить! Ему следовало убрать Авинекс с рынка намного раньше.
— И тем самым отказаться от пары сотен миллионов долларов оборота?
— Курс бы не упал так низко. Тебе хоть ясно, какое состояние ты потерял?
— Это все я уже просчитал. При твоем предложении курс обрушился бы еще раньше. И оборот бы весь ухнул. А так мы каждый день зарабатывали на обезболивающих. — Торнтен с наслаждением отпил из бутылки пива. — Курс опять поднимется, не так ли? Ведь для этого ты здесь, верно?
Он метнул один из своих косых взглядов, которые она поначалу не умела толковать. Но теперь она уже знала, что таким образом он начинает решающий поединок. Отступать некуда.
— Эндрю неправильно оценивает последствия и слишком мало говорит с Управлением по контролю за продуктами. А мы покупаем не те патенты.
Председатель отвернулся и смотрел в окно.
— Мы каждый год расходуем сотню миллионов на генные патенты, которые мы не можем использовать.
— …Пока не можем, — презрительно пробормотал Фолсом и бросил на нее взгляд свысока.
— Какой-нибудь ученый открывает генную последовательность, регистрирует на нее патент, а мы покупаем права на этот патент, потому что когда-нибудь он нам, возможно, пригодится.
