«Хорошо проделано, — подумал Салливан. — Если ты еще умеешь менять темп и делать крюки, то хлопот с тобой не оберешься. До этого бы лучше не доводить».
Когда связной отделился от группы певцов, Салливан включился. Теперь было не до шуток. Его грузное тело напряглось как тетива, и он ринулся вперед так ловко, как при таком телосложении никак нельзя было от него ожидать. При этом он коротко отдавал приказания в микрофон, закрепленный под лацканом.
* * *
Уэйн Снайдер миновал фольклорную группу, не взглянув на нее. Вокруг мелькали лица, но вместо ожидаемой нервозности он был спокоен и полон уверенности в себе. Он бодро шел по Карлову мосту. Объемная пачка бумаги в его кожаной сумке, висящей на плече, со временем стала неприятно тяжелой.
«Хочешь пойти на попятный? — то и дело спрашивал он себя. — Нет, — отвечал он сам себе и ускорял шаг. — Нет, тысячу раз нет. Ты в полосе удачи. Поставь все и выиграй!»
— Ты едешь в Прагу, чтобы снова играть! — кричала на него жена перед отъездом.
В те два года, которые он провел в Дрездене один, он пристрастился к игре. Вначале он ходил в игорный дом, чтобы отвлечься, но как-то незаметно перешагнул черту зависимости. Он проигрывал и не мог найти в себе силы вовремя остановиться. Он дошел уже до сбережений и постепенно спустил все.
Его жена чуть с ума не сошла, и он клятвенно пообещал ей, что покончит с игрой, если она приедет в Дрезден. И действительно некоторое время подавлял свою страсть.
Однако она не ошиблась в своих подозрениях. Он снова играл. При этом избегая официальных казино и проводя время в нелегальных игорных притонах. Его долги за это время доросли до двухсот тысяч евро. Последние кредиты он брал у одного частного заимодавца под колоссальные проценты, поскольку банк больше не продлевал ему кредитную линию.
— Я еду в Прагу за лучшим будущим. Поверь мне! — сказал он ей и поехал в лабораторию, чтобы распечатать данные.
Его информация об аутогенных, стерилизующих и сосудообразующих белковых антибиотиках из иммунной системы кожи была золотым дном. С новыми сведениями о старейшей защитной системе человека можно было затевать совершенно новые концепты терапии и выводить на рынок противоожоговые мази нового поколения. Он поставлял информацию на предварительной ступени готовности лекарственных препаратов.
Атмосфера Староградской площади позволила ему немного перевести дух. По левую руку высилась ратуша с астрономическими часами XIII века, перед которыми к наступлению каждого нового часа собирались люди, чтобы полюбоваться движением фигур. Справа от него на южной стороне площади тянулись дома с барочными и ренессансными фасадами. Эти фасады очаровали его еще в первые посещения.
