Постепенно Крис начинал понимать, в чем состоит интерес профессорши. Для исследователя древностей появление более ранних свидетельств становилось сенсацией. Но так ли уж сенсационно — найти более ранний текст того же или похожего содержания?
— Должно быть, за этим кроется что-то еще…
Рамона Зельнер долго смотрела на Криса, прежде чем ответить:
— Форстер, правда, дал нам ознакомиться лишь с частью перевода…
— И что?..
— …но если верно то, что написано в этом переводе, то… — Она поколебалась, потом начала снова: — …эти таблички — от царя, который жил после Потопа и который поначалу пересказывает историю Зиусудры…
— Да говорите уже, наконец, — не выдержал Крис. — Если все это и без того было известно, и текст Зиусудры был уже найден, что же тогда нового в пересказе или еще одном варианте?
— Повествование царя начинается с подтверждения рассказа Зиусудры, это так. А затем следует новое, а вообще-то — неслыханное.
— Не томите…
— Текст, наряду с мифом о Зиусудре, содержит и совершенно другое послание.
Крис видел, как Брандау положил ладонь на руку профессорши, явно желая напомнить о себе. Но она, наоборот, повысила свой прокуренный голос. Теперь он звучал почти благоговейно.
— Таблички содержат фрагменты Декалога. В основной форме. В самой ранней начальной форме.
— Декалог. — Крис шумно выдохнул и поколебался, прежде чем обнаружить свое невежество: — А что это такое?
Брандау презрительно фыркнул.
— Вы что, правда не знаете? — Профессорша строго взглянула на него.
— Нет. А я должен?
— Заповеди…
— Десять библейских заповедей? Из Ветхого Завета?
Канны
Пятница
Маленький паром двигался к острову Св. Гонората. Дюфур сидел на корме и неотрывно смотрел на великолепную панораму приморских Альп. Он жил в Вальбонне, недалеко от исследовательского центра Тайсэби. Но сегодня он отправился не в клинику, а поехал на машине к местечку, расположенному на несколько километров ниже Канн. Там он оставил машину на просторной парковке на юго-западном конце порта, купил себе на пристани билет на островной паром и вместе с туристами ждал отправления.
Когда они добрались до острова Св. Гонората, он от причала сразу же свернул налево, тогда как туристы направились прямиком к монастырю. Под сенью сосен он шел к восточному краю острова, который тянулся километра на полтора в длину и метров на пятьсот в ширину; море по левую руку сияло лазурью.
Через некоторое время он вышел на поляну, где стояла маленькая часовня. Она была сложена из камня, а кровля состояла из прочно сцементированных пустотелых кирпичей. Могучие каменные плиты образовывали раму и порог приземистой двери, которая казалась заброшенной. Деревянные доски ее потемнели до черноты. На стыках образовались щели. Дверь была заперта, и замок проржавел.
