Еще одна надежда забрезжила, когда показалась возможной трансплантация левой доли чужой взрослой печени. Однако предоперационное иммунологическое обследование прошло отрицательно. Проба на перекрестную совместимость из сыворотки реципиента и белых кровяных телец донора показала абсолютную непереносимость. Трансплантация оказалась бы смертельной.
Последней надеждой Анны было то, что ее сыну поможет генная терапия.
— Джесмин, зря, что ли, ты работаешь в такой организации? Тебе ведь лучше знать, как далеко вы продвинулись. Ты же можешь разведать, где проходит испытания программа с новыми медикаментами, которые спасут моего сына! Прошу тебя! Иначе он умрет! Даже если вы используете святую воду — дай нам знать. В какой бы части света это ни происходило.
Анна кричала, грозила, негодовала, плакала, она молила, она обнимала, прижимала к себе, чуть не душила, отталкивала и валилась в истерическом плаче.
Джесмин порасспросила в концерне Тайсэби и поспособствовала контакту.
Она тряхнула головой, отгоняя эти воспоминания, и снова вслушалась в спокойный голос Жака Дюфура:
— А что с отцом? Почему он не предложил себя в качестве донора?
— Он исчез вскоре после родов. Сын так нуждается в нем, а его — нет. — Анна так скрипнула зубами, что Джесмин пробрало до мозга костей.
Джесмин неуверенно взглянула на врача. Дюфур показался ей странно задумчивым и нерешительным, он то и дело смотрел на стол.
Там лежало еще нетронутое заявление о согласии. Строка подписи была помечена точками. Пункт о юридических гарантиях в пользу врачей был обведен рамочкой и набран жирным шрифтом.
— Прежде чем вы это подпишете, мы предпримем еще кое-какие обследования, — вдруг сказал Жак Дюфур. — Из-за этого начало терапии задержится на несколько дней. Но я хочу быть совершенно уверен.
* * *
Кельн
Вторник
— Кто это? — спросил женский голос.
— Профессор Зельнер?
— Кто говорит?
Крису понадобилась одна секунда, чтобы справиться с эффектом неожиданности.
— Слово «Вавилон» вам о чем-нибудь говорит? На раннее утро минувшего понедельника у вас была запланирована встреча. К сожалению, она не смогла состояться.
— Кто это? Если вы не скажете, кто вы, я положу трубку.
Тон был спокойный, решительный, последовательный. Самоуверенность этой женщины сквозила в каждом слоге.
— Речь идет о передаче древностей в Музей Передней Азии. — Крис напряженно ждал, какая будет реакция. Он слышал ее тяжелое дыхание, как будто она поднималась вверх по лестнице. Потом щелкнуло. Связь прекратилась.
