Я бы хотел согласиться по поводу того, что важны не вопросы денежного перераспределения. Вопрос о справедливости — это вопрос, вообще говоря, не распределения денег. Нет. И это следует еще из самых первых разработок в теории игр, и до теории игр теория справедливости в рамках теории социального контракта. Там важны другие вопросы, то, что Роулз назвал статусом самоуважения, и как он формируется, как он связан с жизненным планом. Поэтому да, конечно, я охотно буду об этом говорить. Потом. В мае, с вашего позволения. Спасибо.
Михаил Поваляев: Александр Александрович, сначала про инструменты институциональной теории. Я полагаю, что вы как мастер пользуетесь теми инструментами, какими хотите. Затем про верховную власть. Вы совершенно справедливо сказали про ее мотивацию, власть хочет того же, чего хочет бизнес, она хочет денег, а власти хочет только как средства. Что же, по вашему мнению, будет происходить дальше? Довольно логично, что крупные собственники захотят узаконить свою собственность. А вот где та логика, согласно которой люди, сидящие у власти, либо начнут хотеть власти ради нее самой, либо они захотят слегка рассверлить те тромботические сосуды и допустить к власти тех, кто ее хочет. И не произойдет ли при этом хирургического иссечения больных членов власти с приходом к ней людей искренне властолюбивых, но тех самых, про которых было сказано, что ворюги милее, чем кровопийцы. Те, которые хирургическое иссечение, — разумеется, кровопийцы.
И последнее, про империю и желание восстановить. Мне кажется, что стремление «МИГов» в Ригу — это классический признак слабости. Если мы посмотрим в конец 20-х — начало 30-х гг. XX в., то все стратегическое планирование красной армии было сосредоточено на будущей войне с Польшей, в меньшей степени с Румынией, еще в меньшей степени с Финляндией, это были три наших основных противника. Понятно, что в конце 20-х гг. Советский союз представлял минимальную угрозу для внешнего мира. И если говорить о восстановлении империи, прежде всего следует говорить о восстановлении императора, т. е. о реставрации монархии. А станет ли эта монархия империей, или не станет, это вопрос к вашей следующей лекции про справедливость. Будет справедливость, наверное станет, не будет, туркмены скажут: «Хотим жить с туркмен-баши».
Аузан: Спасибо. Насчет инструментов это, я так понимаю, был иронический упрек. Да, какими хочу, такими и пользуюсь.
Поваляев
