— Разругал буквально все. И покуда не вынудил нас говорить о тебе гадости, не успокоился. Но не на тех напал.
— У него на лице написано, что он за тип, — говорит Мэри.
— Твою внешность и то хулил, — говорит Клемент. — Ему бы только принизить человека, знаю я таких. Эти медики, они Б-г знает что о себе мнят. Он сказал, что у тебя не хватает мозгов, где тебе ходить за больными. Но у нас никто не болен, с чего он взял.
— Если он будет продолжать в том же духе, он тебя так запугает, что ты и подойти к Кристине побоишься.
— А уж как он заносится, этот тип. Хочет во всем, что называется, взять верх.
— Держись от него подальше, — советует Мэри.
Юну удивляет, что они отзываются о Борисе, с которым едва познакомились, точка в точку как о Розали.
— Но я простилась с ним всего минут десять назад.
— С Борисом? — в один голос вопят Чаймсы.
— Когда я вышла из «Вулворта», он стоял у дверей.
— Ждал тебя? Не иначе как пошел к «Вулворту» прямо от нас.
— А нам ничего не сказал. Пройда, — замечает Мэри.
— Мы зашли в одно местечко, — поясняет Юна, — выпить кофе. Вернее, он — кофе, — поправляется она, — я — какао.
— Понимаешь? Понимаешь? — говорит Мэри.
— Ничего она не понимает, — говорит Клемент. — Юна, сокровище ты мое, разуй глаза: ты не видишь, что у тебя под носом. Он хочет все порушить. Точь-в-точь как Розали. Говорила тебе Розали, чтобы ты не селилась с нами? Говорила же? Не отрицай, мы всё знали, ничего другого от нее и не ждали. Ты ведь не жалеешь, что вошла с нами в долю?
— Конечно же нет. — Юна преисполнена благодарности, но мысли у нее, по правде говоря, путаются.
Уже первый час ночи, сегодня она продала шесть отверток, три секретных замка, висячий замок, две банки мебельной политуры, моток проволоки, тюбик автомобильной краски, велосипедную цепь, пару велосипедных зажимов, дюжину коробков чертежных кнопок и одну дверную ручку. Больше всего ей хочется лечь.
— Погоди, — говорит Мэри, — не здесь. Ты забираешь у Кристины кислород, так продолжаться не может.
— Ой, — Юна падает на диван.
Блям, лязгает сломанная пружина. Мэри — беременность ничуть не испортила ее фигуры — повредила пружину, делая упражнения для женского военно-воздушного корпуса Королевских сил Канады. Она выполняет их ежевечерне, неукоснительно и прилежно, пунктуально следуя инструкции.
— И не надо ни о чем жалеть, это было бы ошибкой, ей-ей, я серьезно. Я с тобой откровенен. Суть в том, что ты уже не та, что прежде, верно я говорю, зайка?
