Разослали людей группами на поиски трупа. На этот раз, в отличие от прошлогодних поисков Мари Шазотт, искали не как попало, а методично, по четыре человека в команде во главе с жандармом, по определенным секторам, отмеченным карандашом Ланглуа на карте. Но ничего не нашли. Конечно, было девяносто девять шансов из ста, что снег в оттепель растает и вернет труп. Но ведь оттепель не вернула труп Мари Шазотт. Через две недели Ланглуа вернулся в кафе «У дороги» и вновь надел шлепанцы, меховую шапку и закурил длинную глиняную трубку.
— Надо бы узнать, — сказал он, — почему их убили и унесли? Ведь не для того же, чтобы их ограбить. И это не убийство женщин, поскольку Берг, да и Раванель Жорж… Если бы мы жили среди зулусов, я бы мог подумать, что их захотели съесть… А так я ничего не понимаю.
И опять всем строго-настрого было приказано выучить пароль. Закрыли школу. Велели ни в коем случае не выходить из деревни, даже днем (а дни были темные, серо-голубые тучи стояли низко, и шел снег). В случае крайней необходимости из деревни выходили не в одиночку, а по нескольку человек и в сопровождении двух жандармов. И даже внутри деревни не советовали выходить на улицу по одному: мужчинам рекомендовалось выходить как минимум вдвоем, а женщинам — втроем. На деревенской площади постоянно дежурили два жандарма, а четверо остальных парами совершали обходы селения. Дважды в день Ланглуа надевал сапоги и совершал тщательный осмотр, рыскал по дворам, по птичникам, по всем углам и закоулкам. В три часа пополудни всем, у кого сараи стояли отдельно от жилища, надлежало заготовить дрова и фураж, а в четыре часа наступал комендантский час. Наружные патрули возвращались. Все жандармы вместе обходили дома, один за другим, а потом на площади у будки оставляли часового. Ночью патруль дважды обходил всю деревню. Ланглуа приказал повесить перед каждым домом старый таз и палку. Было приказано: чуть что — стучать палкой по тазу, причем изо всех сил.
— Лучше я двадцать раз вскочу зазря, — говорил Ланглуа, — чем пропустить тот самый раз, когда нужно. Так что не сомневайтесь, если что — колотите. (Ланглуа был очень хорош собой: тонкие усики, красивый нагрудник, красивые ноги, умел говорить и не отлынивал от дела.)
Из моего рассказа вам может показаться, что люди там были трусливые. Ну, естественно: трусливые всегда они, а мы — никогда. Но при этом они вовсе не колотили в тазики. Только раз постучали, когда как-то посреди бела дня исчез с лица земли Каллас Дельфен.
