Круть, подбодрённый, что он не один в борьбе с тем неизвестным, чёрным, как ночь, залился таким храбрым лаем, так самоотверженно бросался к окну, что будь поблизости даже дикий тур — и тот кинулся бы наутёк.
Но почему Круть бегает то к одному, то к другому окну? Подались и мы за псом. Смотрим, а вокруг колокольни кружится огромная птица. Она хотела было проскользнуть опять на колокольню, но я так махнул палкой, а Круть так грозно, оскалившись, залаял, что птица испугалась и улетела прочь.
Как ни страшно было, но я всё же крикнул на пса:
— Замолчи, Круть!..
Он притих. Но на земле на разные лады и голоса заливался целый псиный хор.
Как вдруг сквозь собачий лай долетает до нас человеческий голос:
— Кто там на колокольне? Кто там?
Я выглянул во двор и заметил под фонарём сторожа. Даже узнал его голос — с хрипотой, слегка картавый.
— Ещё раз спрашиваю — кто? Надо было что-то отвечать.
И тогда Лёнчик откликнулся:
— Это мы-ы!
Наверное, он не услышал нашего голоса, потому что снова закричал:
— Я милицию сейчас вызову!
И он действительно куда-то побежал.
— Ну вот, — говорю я, — уже дело дошло и до милиции.
— А всё этот Круть… — с горечью кинул Лёнчик. — Не поднял бы такой кутерьмы — всё было бы в порядке…
Круть понял свою вину и тихо лёг. Мне даже стало жаль пса. Он тяжело дышал, высунув от волнения язык.
— И вот приедет милиция, — продолжал Лёнчик, — как рабов божьих, за ворот, и будь здоров…
Я Лёнчику ничего не сказал, но сам подумал: может, и лучше будет, если она приедет. Отомкнули бы двери, сошли бы мы на землю, объяснили, что к чему, — и порядок. Зато папа не ходил бы по городу, разыскивая меня, дедушка не бродил бы по берегам реки, и мама спокойно спала бы.
Смотрим с Лёнчиком вниз.
Вдруг сторож выбегает из будки, прикладывает дубинку загнутым концом к плечу, а другим прицеливается да как закричит:
— Ни с места! Ни с места, иначе стрелять буду!..
Вот уже и стрелять! Куда стрелять? В кого? Зачем? Эх! Мы, понятно, послушались. Стоим возле окна неподвижно. Даже Круть подошёл и сел у моих ног.
А сторож всё кричит:
— Ни с места до особого распоряжения, иначе курок спускаю!.. И, кроме того, руки вверх, иначе только дым пойдёт!..
Подняли мы и руки. Стоим.
Хорошо, что не долго пришлось стоять, видим — к старому монастырю на большой скорости машина мчится. Заскрипели тормоза. Машина возле ворот остановилась. К ней подбежал сторож. Слышим, чей-то весёлый голос спрашивает:
— Так что здесь произошло? А сторож в ответ:
