Какое счастье, что Зелобион прихватил в дорогу хорошую сумму денег из сундуков Карчоя, — проворчал Ганелон, когда девушка закончила свой рассказ. Гигант откинулся на подушки, допивая последние капли вина и чувствуя, как вновь крепнут мускулы и, как возвращается к рукам и ногам утраченная сила. Его метаболизм был организован Богами Времен таким образом, чтобы с огромной скоростью вытягивать из съеденного протеина невероятную энергию.
Реакция девушки на случайную реплику была непонятной. Она опустила голову, прикрыв глаза длинными ресницами.
— А где Зелобион сейчас? — спросил Среброкудрый.
Девушка не ответила, только молча покачала головой. Ганелон почувствовал, как в нем зарождается тревога.
— Отвечай!
Арзила подняла залитое слезами лицо и наткнулась на его свирепый вопрошающий взгляд. Слезы рекой лились из ее огромных зеленых глаз, она в отчаянии кусала губы.
— Я, яс… собиралась держать это от тебя втайне, пока ты совсем не поправишься, н… но я не могу! Я так несчастна.
В следующее мгновение девушка гневно потрясла головой и вытерла глаза маленьким платочком.
— Торговцы Пиомы не принимают чужеземные монеты, пробормотала она тихим голосом. — Это старая пиомазианская традиция.
— Ну и что? Чем же они пользуются вместо монет?
Она достала из мешочка, висящего на поясе, и показала ему несколько толстых квадратиков из материала, похоже на блестящий фарфор. Квадратики с обеих сторон были испещрены какими-то древними символами.
— Так что? Зелобион обменял свои деньги на это? Тогда я не понимаю, в чем проблема!
— Да нет же! Они в принципе не принимают ничьи деньги. Никакие деньги не имеют ценности в этих землях, — с горечью продолжала девушка. — Эти люди — приятный, гостеприимный народ. Толстенькие и приземистые, со смуглой кожей крючковатыми носами и пышными надушенными черными бородами, завитыми тугими локонами. Они готовы продать тебе все на свете, включая собственных жен и детей, но ты обязан заплатить. За все. Мы не могли купить даже чашку воды из городского фонтана!
— Тогда как же ты достала эти жетончики? Что ты продала? — требовательно спросил он, в глубине души уже зная ужасную правду, но боясь услышать ответ.
— Зелобион продал себя в рабство! — тихо ответила она.
Он так ударил кулаком по столу, что подпрыгнула вся глиняная посуда.
— Великие Боги Времен! — закричал он. — Пока я тут лежу беспомощный…
— Т… ты еще не слышал самого худшего…
Его глаза бешено засверкали.
— Ну? — пророкотал исполин.
