Детские садики, общеобразовательные и специализированные школы, а так же ВУЗы, полностью перешедшие на украинский язык и последовательно культивирующие украинство, способны лишь научить население украинскому языку и дать общее представление об этнографическом и культурном наследии Украины. Однако знание человеком украинского языка, не означает, что он будет его постоянно использовать в повседневной жизни, а его информированность об истории украинской культуры, не предполагает, что он будет жить усвоенными артефактами своего этнографического прошлого. Для него все это в большей степени будет чем-то внешним, условным, не имеющим к нему прямого отношения.
Чтобы в нашей стране изменить идентичность людей и их родной язык, необходимо не просто прогнать их через украинизированную систему воспитания и образования, а наглухо изолировать их от любого иного влияния, то есть превратить Украину в один гигантский концентрационный лагерь, в котором «свидома» администрация, во имя тотального торжества украинства, получит возможность по своему усмотрению уничтожать или изгонять всех инакомыслящих, всех не желающих становиться «украинцами». Для этого необходимо построить систему тотального страха и террора, как это когда-то было сделано сначала австрийцами, а потом бандеровцами.
Есть ли у них сейчас такой шанс? Дадим ли мы сейчас им такой шанс?
Человек, если его психика не повреждена параноидальной идеей, живет не прошлым, а настоящим, иногда думая о будущем. А настоящее таково, что на данный момент, русский язык для подавляющей части населения Украины, это, прежде всего, язык живой, доминирующей, динамично развивающейся СВОЕЙ русской культуры. Встроенность большей части украинцев в русскую культурно-информационную среду – очевидный факт. И встроенность эту не смогли поколебать 17 лет независимого существования Украины по той простой причине, что на данный момент русской культуре нет соответствующей украинской альтернативы. И не будет.
Все попытки власти и украинских национально-сознательных активистов создать хотя бы некое подобие живого общеукраинского культурного пространства оказались тщетными. Апеллирование же к этнографическим артефактам, небольшим по масштабу культурным наработкам украинофильской малороссийской интеллигенции позапрошлого века и региональным очагам, весьма ограниченной по своему уровню развития, современной галицийской субкультуры, не способно в современных условиях привлечь и заинтересовать весь народ, не способно предложить общеукраинскую, универсальную культурную парадигму, а значит, и создать общеукраинскую культурную среду.
