Хотя в моем собственном гардеробе все было в порядке, я почему-то почувствовал легкое беспокойство, ощупал рукой узел галстука и неизвестно зачем посмотрел на брюки.
Но впрочем, какое мне дело до незнакомого денди.
Я вытянул из кармана только что купленную местную газету и, разворачивая ее, машинально еще раз взглянул на шикарного соседа. На вид ему было никак не более тридцати. Лет двадцать семь — двадцать восемь, наверное.
Темные чуть волнистые волосы. Не очень длинные, лишь слегка находящие на уши. Открытый лоб. Лицо приятное, хотя, пожалуй, ничем особенным не примечательное. Нос правильный, прямой. И волевой с небольшим углублением подбородок. Лицо — скорее с оттенком благородства, чем красоты. Вот только немного странные глаза. Светло-серые, очень внимательные. Будто сразу схватывающие то, на чем остановились.
Я развернул газету, по своему обыкновению посередине, и начал читать, а, вернее сказать, перепрыгивая через строчки, просматривать сообщения о деловой жизни оставшегося позади Лестера, не имевшие для меня, по правде говоря, почти никакого интереса. Затем, чуть внимательней, я проглядел местные полицейские хроники. Потом, перевернув страницу, перешел на культурную и светскую жизнь.
Я увидел несколько больших фотографий и сообщения к ним. На одном из снимков какая-то бракосочетающаяся пара, на другом… я непроизвольно взглянул на своего соседа, а потом снова на фотографию.
Несомненно, одно и то же лицо!
«Я не ищу быстрого успеха в высшем свете, — значилось в начале текста под фотографией. — Люди должны быть красивыми везде: в Лондоне, в Лестере и других провинциальных городах, и даже в простом рыбачьем поселке. Служить этому отпущенным мне богом талантом — главная цель моей жизни».
«Хорошие слова», — подумал я. Дальше шел короткий рассказ об успешном дебюте молодого лондонского модельера, несомненно талантливого, и тепло принятого местной публикой. И имя — «Джеральд Холборн». Но самое удивительное было дальше. Мистер Холборн оказался никем иным, как наследным пэром, сыном лорда Джона Холборна, то есть прямым потомком едва ли не самого влиятельного в средневековье ланкаширского рода, и прежде всего тех мест вокруг Саутпорта, куда я сейчас направлялся. Я не смог не взглянуть на молодого человека еще раз и сразу встретился с его внимательными и слегка улыбающимися глазами.
— Судя по газете в ваших руках, мне нет надобности вам представляться, — произнес он мягким доброжелательным тоном.
