Он был почти на месте.
* * *
…И тут засыпающий Париж будто взорвался. На улицах послышался шум. В окнах домов зажигался свет. Вскоре бульвар Сен-Мишель заполонила толпа. Люди кричали и метались по мостовой. Из-за деревьев Анжу было видно, как кто-то кинул над головами ворох белых листков – их тут же расхватали. Без сомнения, произошло что-то важное, оно заставило горожан покинуть дома и слиться в единое безликое скопление.
Анж прислушался. Чаще всего доносились крики: «Германские убийцы!», «Спасем Францию!». Очень серьезный мужской голос веско произнес: «Круассан!» Толпа подхватила слово и принялась повторять его на разные лады. При чем здесь круассан, художник не понял, и ему вдруг стало до смерти любопытно. К сожалению, выйти из укрытия и расспросить о причине волнений он не мог. Дежан лишь пожал плечами, вздохнул и побрел к месту дуэли.
Над толпой поднялось несколько факелов, и ревущая людская река, наполняясь ручейками с соседних улиц, покатилась по направлению к острову Ситэ.
Вскоре ему снова пришлось прятаться: по дорожкам сада к рю Де Медичи промчался большой отряд жандармов.
* * *
Шум постепенно затихал.
Анж почувствовал себя одиноко в замершем царстве деревьев и статуй. Темнота-то какая, черт ногу сломит, подумал он и тут же перекрестился: сверху над ним навис настоящий черт. Проклятье, да это всего лишь одна из статуй фавнов, коими утыкан сад!..
Анж присел на ближайшую скамейку и вгляделся во тьму. Да, фонтан находится немного к северо-востоку. Художник подсветил спичкой циферблат часов: половина одиннадцатого.
Достал портсигар и с удовольствием закурил.
* * *
…Невдалеке промелькнула туманная тень, за ней еще одна. Это его не встревожило. Рядом, на край скамейки опустился крупный светлячок и замерцал в темноте, словно кусочек лимонной дольки. Затем светлячки появились отовсюду. Они застелили траву неровным сияющим ковром, без опаски садились на колени, рукава, полы сюртука. Двое уже светились в портсигаре. Прогонять их не хотелось.
Кто-то большой приглушенно вздохнул за кустами и, обогнув скамейку с Дежаном, побрел вглубь сада в сторону статуи святой Женевьевы. Анж не испугался: здесь, в местах, где прежде стоял про́клятый замок Вавен, вот уже восемь веков истинными хозяевами были призраки королей, королев, картезианцев, позже – плененных врагов Конвента и их палачей. Этот некто, бредущий во тьме, более уместен здесь, чем художник на скамье. Анжу словно дают понять: всего через час ты станешь в саду своим. Тебе будет дано вечно бродить среди оживающих по ночам статуй и привидений, которые придут сюда вспомнить былое и приветствовать нового товарища. Здесь всё казалось правильным и логичным; удивления не вызвала даже обнаженная женщина, которая плавно отделилась от ствола одного из деревьев и с любопытством уставилась на художника. За нею возникли вторая, третья, их волосы – ветви ивы…
