* * *
Железная воля Карлы Бруни скрывается под нежным бархатом ее голоса. Первая леди предпочитает избегать жестких разговоров. А если такая необходимость все же возникает, она поручает это приближенным. Например, советнику Грегуару Вердо, одному из руководителей фонда Карлы Бруни-Саркози. Именно от него Коломба Прингль узнала о том, что первая леди пришла в ярость, когда «Пуан де Вю» рассказал о новой жизни бывшего министра юстиции Рашиды Дати и ее благотворительном фонде «C’est à vous».[117] «Да как ваша газетенка посмела сравнить фонды Дати и Бруни-Саркози! — возмущался Вердо. — Это непозволительно! У них нет ничего общего». Оскорбленная первая леди так и не смогла стерпеть обиду.
Ей стало еще труднее с тех пор, как в 2009 году ее покинул деятельный Пьер Шарон, который уже продумал второй этап создания нового образа Карлы. По его замыслу теперь она должна была стать супругой президента, которая сознавала, что ей повезло в жизни, и потому решила помочь многим другим людям, обделенным судьбой. Увы! Мадам Бруни-Саркози разуверилась в прозорливом Шароне. Теперь за ее имиджем следит Вероника Рампаццо — руководитель отдела в парижском модельном агентстве «Marilyn» и бывший «букер»[118] Карлы, которая знакома с первой леди уже двадцать пять лет. Когда супруга президента решила избавиться от советников из Елисейского дворца и лично занялась отбором персонала, она сразу предложила своей давней подруге должность советника. Так Вероника Рампаццо стала кем-то вроде управляющей: она занимается связями с прессой и с общественностью, составляет расписание президента и просматривает запросы от журналистов. Невозможно подступиться к первой леди без ее разрешения.
С ее помощью Карла надеется все удержать под контролем. И, возможно, избежать таких эпизодов, как тот случай в Африке, о котором в феврале 2009 года американская журналистка Элани Скьолино рассказала в газете «Нью-Йорк таймс». Первая леди лично предложила корреспондентке сопровождать ее во время официального визита в Буркина-Фасо по делам фонда. А Скьолино, не привыкшая к самоцензуре, принятой в некоторых французских СМИ, во всех подробностях рассказала об этой поездке и процитировала пару самых безобидных реплик первой леди. «Ой! Я же в джинсах! — воскликнула Бруни, едва ее самолет приземлился в стране, страдающей от нищеты. — Хорошо хоть это не бросается в глаза […]» Или еще: «Актер Дэниел Крейг — красавец, но Шон Коннери всегда будет самым сексуальным Джеймсом Бондом». Подобные реплики, несколько неуместные в промежутках между посещениями деревенских больниц, не позволяли воспринимать их автора всерьез. Конечно, эта статья мало упоминалась во французской прессе, но она окончательно убедила Карлу в том, что нужно любой ценой обезопасить себя от подобных неожиданностей.
