— Там нет никаких акул, профессор, — пока тот набирал воздух, сумел проговорить один из аквалангистов.
Марк Таккерт застыл, уставясь сверху на них, а затем спросил негромким и совсем спокойным голосом:
— Тогда зачем весь этот балаган?
— Вас бы на наше место, профессор, — обидчиво произнес второй аквалангист.
— Благодарю покорно, но лучше я останусь на своем.
— Там страшный скелет на дне, — снова заговорил первый, — во сне закричишь, если такое приснится.
— Скелет пирата, который охраняет сундук с золотом?… Да говорите же толком!
— Мы толком не разобрались, потому что сразу решили всплыть. А скелет существа огромных размеров. Челюсть одна чего стоит!
— Очень толковое объяснение. Постарайтесь сохранить этот замечательный стиль до будущих экзаменов.
Таккерт посмотрел на улыбавшегося Кристиана.
— Наши акваланги и камеру! Ты, конечно, запомнил, на каком расстоянии от судна они всплыли?
Можно было и не спрашивать. Он давно уже перестал удивляться фантастической остроте зрения и глазомеру своего помощника.
* * *
Назад они вернулись не скоро.
А когда лодка пришвартовалась к судну, лица у обоих выражали задумчивость.
— Во-первых, — взбираясь на палубу, объявил профессор, — я поздравляю вас с тем, что вы не узнали скелет кашалота.
Но упрек, против обыкновения, прозвучал совсем не агрессивно.
— А во-вторых, случай, сам по себе очень забавный. Поэтому приглашаю всех в кубрик.
* * *
Через несколько минут, когда четверо студентов сидели вокруг в вежливом ожидании, Таккерт, переглянувшись с помощником, вместо слов почесал свою клочковатую жесткую бороду.
— Ну-с, — после некоторого молчания все-таки начал он, — я сказал уже, что случай весьма необыкновенный?
— Нет! — возразил ему тот маленький задира, который уже пытался грубить из лодки.
— А как я сказал?
— Дескать — «какой-то там кашалот, и вам просто смешно!».
— Да, спасибо тебе за точность. — Он опять почесал бороду. — Действительно, очень смешно, потому что мы с Кристианом совершенно не понимаем, что произошло с этим гигантским кашалотом.
— Гигантским?
— Не менее двадцати метров в длину, — сообщил помощник. — Это огромный, а значит чрезвычайно сильный самец.
— Умер от старости и лежит здесь уже много лет? — предположил кто-то.
— Нет, — профессор оставил в покое бороду и заговорил уже быстро и энергично. — Скелет обглодан, и обглодан, что называется, до косточки. Это само по себе удивительно, и я еще скажу почему. Но прежде всего другое: мы обследовали хрящевые соединения и межкостные связки. Поручиться можно, что кашалот был жив во всяком случае еще тридцать шесть часов назад. И кроме того: хрящи и связки свидетельствуют, что это животное находилось в расцвете сил.
