Да, штукатурка, конечно, старая. Мелких трещинок сколько угодно. Но очень мелких. Никакая кошка туда и коготка не всунет. А деревья вокруг слишком уж далеко, чтобы перепрыгнуть с ветки на крышу.
Остается только предположить, что монстр много дней прятался в доме…
Нет, тоже не получается. Перед тем, как Дик въехал сюда, по его, Гамильтона, приказу дом был тщательно проверен, включая крышу и вентиляционные ходы. А Дик утверждает, что не открывал с тех пор дверь на лестницу…
Значит, остается все-таки человек.
Но почему он осмелился нападать при полицейских? Не слышал там, внутри дома, что они подъехали?
— Здравствуйте, сэр!
Гамильтон увидел юношу лет шестнадцати у соседнего дома.
— Здравствуй. Окажи мне, пожалуйста, маленькую услугу.
— Какую, сэр?
— Я сейчас зайду в дом, а ты встань шагах в десяти напротив двери и считай до пятидесяти. Не тихо, не громко. Обычным голосом.
Парень принялся с усердием выполнять.
Через дверь на улицу его голос был хорошо слышен.
Гамильтон толкнул ту, что на лестницу и, оказавшись за ней, плотно вдавил дверь на прежнее место.
Его помощник успел досчитать до семнадцати, теперь… нет, совсем ничего не слышно. Он не без некоторого усилия открыл на себя дверь… «Тридцать один, тридцать два», — донеслось с улицы… Снова плотно закрыл…
Да, если, готовясь напасть, в тот день здесь прятался человек, он не мог слышать как Милдред и Фолби разговаривали во дворе.
Лейтенант вышел и поблагодарил паренька.
Прежде чем вернуться в управление, Гамильтон поездил немного по городу, оценивая общую психологическую обстановку.
И в целом остался доволен. Вооруженных людей встречалось немало. Теми самыми дробовиками, которые покойный Эдд Барток и его будущий тесть мистер Тьюберг придумали еще тогда продавать гражданам. Теперь эти примитивные дробовики оказались очень и очень к месту. Особенно для сопровождения взрослыми из школы детей, которые, согласно его же собственному указанию, разбивались мелкими группками по месту жительства и конвоировались кем-нибудь из старших.
Он не удержался, чтобы заехать к Энн, и там же наткнулся на как всегда веселого Тьюберга.
— Фрэ-энк, дорогой! Дочь, ты плохо за ним ухаживаешь, посмотри какой он усталый. Значит, сегодня вечером непременно будете у меня, и бутылочка хорошего вина нам не помешает.
— Скорее она с меня, — Гамильтон только сейчас вспомнил об утреннем звонке из Штата. — Сегодня сообщили, что я представлен на капитана.
— О, милый! — Энн радостно захлопала в ладоши.
