На половине бутылки зашёл Яша. И принёс пачку журналов «Магазин».
— Вот, забрал из типографии.
— Последний номер, — сказал Игорь. — Закрываемся.
Он распечатал пачку.
— Нате, — сказал он мне и Андрею. — Вы тут тоже есть.
Я открыл журнал. Там было написано: «Всем спасибо. Все свободны».
— Сюрприз, — сказал я.
— Да уж, — сказал Яша.
И все начали говорить «жалко, журнал был хороший». А Игорь говорил:
— Поднадоел он мне за столько лет, нет драйва. Да и денег фактически нет.
Мы выпили за упокой «Магазина» и за то, чтобы мне там, среди гуннов и тевтонов, было хорошо.
— Ну хоть чтобы лучше, чем «Магазину», — сказал Генка.
А Игорь сказал:
— Как будет по-немецки хенде хох?
— Смешно, — сказал я.
В какой-то момент Игорю позвонили — я думаю, «Стандарт» к тому времени уже кончился. Он объяснил в трубку, как заехать во двор. Потом сказал нам «я скоро» и ушёл. И общая беседа понемногу распалась на несколько, так сказать, частных.
Андрей говорил со мной о жизни в Германии, о том, к чему надо быть готовым в первые дни, чтобы стресс был не таким сильным.
— Но вообще, — говорил он мне, — эмигрантский стресс проходит. Лет через восемь.
— Ты меня обрадовал, — говорил я ему, — я думал, он не проходит никогда.
— Просто я не хотел тебя запугивать, — говорил Андрей.
Говорили мы по отдельности, но выпивали всё ещё вместе. И всё ещё за меня и за мою тамошнюю новую жизнь. Я после каждой рюмки клал Лёше на тарелку корнишон или маслину. Он каждый раз говорил мне:
— Большое спасибо.
Саша отвечал Алле на какой-то её вопрос. На какой — я не слышал. Но что-то по поводу романа. Он уже знал, что написал хороший роман. И я это знал — он присылал мне роман по e-mail, и я читал его прямо с экрана. А остальные пока не читали. И не могли поддержать предметный разговор. Возможно, не хотели говорить о том, чего не знали, а возможно, не верили, что роман по-настоящему хороший. В это же всегда бывает поверить трудно — в то, что не просто хороший, а по-настоящему хороший. Правда, удивлялись все: «Тридцать печатных листов? За год?! Тут не каждый год прочитываешь столько, а написать…»
Я отвлёкся от того, что говорил мне Генка, и сказал:
— Выпьем, чтоб роман хорошо прошёл.
Все услышали меня и сказали:
— Выпьем.
И все выпили. Кроме Саши и Андрея. Потому что Саша и Андрей не пьют спиртного. Не от хорошей жизни не пьют, но это неважно — от чего.
А у Генки дела шли не ахти как. Газета, где он работал последние годы, приказала долго жить, не заплатив своим сотрудникам довольно много денег. Месяца через два на том же самом месте как-то сама собой образовалась другая газета. Но Генка туда уже не пошёл.
