— Зачем же так, милый? Ведь ты не маленький, ты же настоящий мужчина. Через два месяца тебе будет целых девять лет!..
— А мы будем праздновать мой день рождения?
— Конечно.
— Устроим настоящий праздник? Включим радио, заведем пластинку… ты сделаешь большущий пирог, и мы зажжем свечки!..
— Да, да, да…
— Мама, у тебя все еще болит голова?
— Да.
Рашид ненадолго замолкает. На лице его озабоченность и несвойственное девятилетнему ребенку раздумие: словно он хотел еще о чем-то спросить мать, но не знал, как это сделать.
— Мама, а кто придет на праздник?
Вот оно! Мать чувствует, как сужается круг вопросов. Покорно отвечает сыну:
— Оба твоих дяди и все самые любимые друзья.
— Хочу, чтобы папа пришел.
— Придет обязательно, как только закончит все свои важные дела.
— А когда он закончит важные дела?
Матери пришлось собраться с силами, чтобы казаться спокойной.
— Не знаю. Я тебе говорила уже много раз, что не знаю.
Потом, словно извиняясь, добавила:
— Папа обещал прислать нам письмо и сообщить, когда он приедет.
— Но ведь он же помнит, что через два месяца день моего рождения!..
И так повторялось изо дня в день! С каждым разом матери все труднее было притворяться, и разговор с сыном превращался в пытку. Едва сын засыпал, женщина уходила к себе в комнату и ложилась на кровать — наконец-то она могла передохнуть от лавины вопросов, которые обрушивались на нее в течение дня. Прямо перед ней, освещенная неярким светом лампы, оказывалась большая фотография мужа, сделанная лет десять назад: китель с маленькой звездочкой на погонах, спокойная и доверчивая улыбка. Эта фотография была ей очень дорога. Таким она помнила его в первые дни любви, в дни, когда он назвал ее своей женой…
Несколько месяцев назад, когда снова вспыхнула война, он был переведен в действующую армию. Война кончилась так же внезапно, как и началась. Но напрасно ждала она мужа. Проходили дни, недели, месяцы — он не возвращался. А вместе с ней ждал отца и маленький Рашид. Разве могла она сказать ему то, в чем боялась признаться даже себе самой? И ей пришлось научиться разговаривать на разных языках. Днем, встречаясь с родственниками, друзьями и соседями, она говорила на языке взрослых, откровенном и беспощадном. Правда, никто при ней ни разу и словом не обмолвился о гибели ее мужа, но для всех она давно уже была вдовой героя, выполнившего свой долг до конца. Государство выплачивало ей и ее сыну ежемесячную пенсию как семье погибшего на войне.
