-- Дважды два -- четыре. Знать -- хорошо, узнавать -- лучше... Помнить -- хорошо, забывать -- плохо... Но только Он помнит все!
-- Кто же это Он? -- допытывался я.
-- Вездесущий! Всемогущий! Аксиомы-дающий!
-- Он материализованная аксиома,-- сказал В.
Любопытное проявление идеализма в машинном сознании.
-- Откуда же Он?
-- Он был всегда. Он создал мир и аксиомы. И нас, по своему образу и подобию.
Тут уж я расхохотался. Наивное самомнение верующих машин! сли бог, то обязательно по их подобию.
-- Разве вы не видели его своими собственными фотоэлементами?
-- Он необозрим. Он непостижим для восьминулевых.
Все эти дикие преувеличения разжигали мое любопытство. "Кто же этот таинственный Он? -- гадал я.-- Маньяк ли с ущемленным самолюбием, который тешится поклонением машин, не добившись уважения у звездожителей? Или фанатик науки, увлеченный самодовлеющим исследованием ради исследования? Или безумец, чей бестолковый лепет машинная логика превращает в аксиомы?" "Непостижим! Необозрим!"
Но с машинами рассуждать было бесполезно. За пределами собственной специальности мои высокоученые друзья не видели ничего, легко принимали самые нелепые идеи. Впрочем, как убедился, нелепости у них получались и в их собственной специальности, как только они выходили за круг привычных представлений своей сферы.
Восьминулевому А я рассказывал о Земле. Рассказывал, как вы догадываетесь, с пафосом и пылом влюбленного юноши. Говорил о семи цветах радуги, обо всех оттенках, которые не видели эаропяне на своей одноцветной планете, говорил о бризе и шторме, о запахе сырой земли и прелых листьев, о винном духе спелой земляники, о наивной нежности незабудок и уверенных толстячках-подосиновиках в туго натянутых рыжих беретах. Говорил, говорил и вдруг услышал свистящее бормотание. Невежливый слушатель стирал мои слова из своей машинной памяти.
-- В чем дело, А?
-- Хранить недостоверное -- плохо! Ты не мог все это увидеть на планете, отстоящей на десять тысяч парсеков.
И он привел расчет, из которого следовало, как дважды два -- четыре, что даже в телескоп размером со всю планету Кароп нельзя на таком расстоянии разглядеть землянику и подосиновики.
-- Но я же сам был там. Я не в телескоп смотрел.
-- Далекие небесные тела достоверно изучаются с помощью телескопа, -сказал А. -- Кто аксиома, астрономии. Почему ты позволяешь себе спорить со мной? Ты же не астроном.
-- Но я прилетел оттуда полгода тому назад.
