Ты, господин мой, требуешь так много.
Когда бы я лежала, как сейчас,
Не пред тобой — перед своим сознаньем,
Что суд вершит на троне золотом,
И все угрозы совести нечистой
Стояли тут же в огненных доспехах,
То и тогда на этот твой вопрос
Во мне все отвечало бы: не знаю.
