С 1945 г. Ким Ир Сену приходилось терпеть советское присутствие, порою принимавшее достаточно назойливые формы, но к середине 1950-х гг., когда его внутриполитические позиции укрепились, он решил, что пришла пора изменить курс и отдалиться от своих былых покровителей. Перемены в СССР не только сделали этот пересмотр политической стратегии необходимым, но также и создали условия для его практической реализации.
На протяжении всей своей долгой политической карьеры Ким Ир Сен показал себя блестящим мастером политической тактики. Он часто использовал один и тот же (неизменно успешный) прием: определив, кто из его врагов в данный момент представляет собой наибольшую угрозу, он создавал вокруг себя широкую коалицию, направленную против намеченной жертвы. Таким образом, Ким Ир Сен позволял менее опасным врагам уничтожить врагов более опасных. Ярким примером использования этой тактики был разгром внутренней фракции в 1953–1955 гг. Обвинения в шпионаже и вредительстве, предъявленные тогда бывшим коммунистам-подпольщикам, ветеранам коммунистического движения, отличались крайней неправдоподобностью и даже абсурдностью. Однако эти обвинения были с энтузиазмом поддержаны членами остальных фракций, которые воспринимали выходцев с Юга как потенциальных конкурентов или просто надеялись расширить свое влияние после устранения с ключевых постов многочисленных партработников-южан. Планируя атаку на советских корейцев, Ким Ир Сен опирался не только на преданных ему бывших партизан, которые без его поддержки не имели бы никаких политических перспектив. Немалую роль в короткой кампании против советских корейцев сыграли и представители яньаньской фракции, активно выступившие против своих соперников из числа бывших советских корейцев.
Взаимные подозрения и острое соперничество всегда отравляли отношения между советскими и китайскими корейцами. Лидеры яньаньской фракции, наиболее важным из которых в то время был Чхве Чхан-ик, использовали любую возможность для того, чтобы настроить Ким Ир Сена против советской группировки. Советские корейцы, в свою очередь, пытались убедить Ким Ир Сена в некомпетентности или ненадежности членов яньаньской фракции. Например, в конце 1955 г. в ходе продолжительной беседы с Ким Ир Сеном Пак Чхан-ок, фактический глава советской фракции, активно критиковал действия «китайских корейцев»[30].
Macao Оконоги в своей статье (одной из немногих академических публикаций, в которых затрагивается кампания 1955 г. против советских корейцев) предлагает свое объяснение причин конфликта. Он полагает, что расширение политической самостоятельности Северной Кореи, в результате которого Ким Ир Сен и его окружение надеялись усилить свою власть, было связано с развернувшейся в то время в руководстве КНДР дискуссии о новой экономической стратегии. В 1954 г. и 1955 г. Ким Ир Сен поддерживал политику приоритетного развития тяжелой промышленности в ущерб производству предметов массового потребления, занимая таким образом классическую сталинистскую позицию. Эта политика основывалась на вполне понятной логике: собственная тяжелая промышленность стала бы залогом политической самостоятельности страны и создала бы основу для противостояния иностранному (на практике — советскому) влиянию. Альтернативой классическому сталинизму с его культом угольных шахт и металлургических комбинатов служил подход, при котором большее внимание уделялось бы развитию производства товаров народного потребления. Именно этот подход стал пользоваться все большей популярностью в Советском Союзе после смерти Сталина. В КНДР в поддержку такого подхода выступал лидер советской группировки Пак Чхан-ок, который в то время являлся председателем северокорейского Госплана и, следовательно, главным экономическим стратегом КНДР
