Мне снова оставалось ждать… Чтобы как-то скоротать время я первым делом пробрался к папиной полке со всевозможными словарями. Требовалось найти и узнать значение слов, которые из уст Динэра Петровича я сегодня услышал впервые. Слова эти были, и впрямь, диковинными — «презумпция», «супермаркет», Меркурий… Они не давали мне покоя. Я находил их, и слова становились маяками — помогали мысленно снова проплыть весь путь состоявшегося разговора, чтобы вернее понять его.
Я еще ковырялся в словарях, когда появился огорченный Борька Самохвалов.
— Не думал, что ты такой трус, — процедил он.
— Что ты хочешь этим сказать? — вспыхнул я.
— Ты же не захотел сказать директору, что не виноват, смолчал. Шакала с Ромкой что ли испугался?
Никого я не испугался. Мне уже надоело объяснять. Сейчас папа пошел в школу, и Ромкин, кстати, тоже. Разбираться будут.
Ясно! — усмехнулся Борька. — Игроки сели на скамейки штрафников, а тренеры вышли в поле. Я их сейчас обоих видел, Леопард Самсоныч их мирил. Умора!
Мирил? — удивился я. — Дай врешь ты, наверное.
— А вот и не вру, — с обидой выпалил Борька. — Меня к директору с шестого урока вызвали. Захожу, а они там…
— Погоди, а зачем тебя вызвали?
— А затем! Леопард Самсоныч уже все знает. Ему твой папа рассказал, а я подтвердил.
— Все подтвердил? — сощурился я.
— Конечно, все!
— Значит ты — врун! — заключил я. — Ты только про приз знал, а про зоокабинет я тебе сам рассказал. И вот… Тут еще одна история…. Ты вообще о ней не знаешь. Словом, Сиропов звонил. Говорит, кто-то на телеге в редакцию прикатил и на меня пожаловался. По телефону… Уверен, что Суровцевы. Но самое смешное— жалобу подписал юнкор Игрек. Представляешь?
— Игрек?! — ахнул Борька. — По телефону?
— Он самый.
— Понимаю! — глубокомысленно протянул Самохвалов. — Точно — Ромка с Катькой! Придется нам теперь избавляться от Игрека.
— В смысле?..
— Больше не будем так подписываться, мало ли есть других слов.
— Вот чудак! — рассмеялся я. — Ты ничего не понял! Они ведь когда так подписывались, — и вовсе не знали, что Игрек — это мы с тобой. Просто знают они — еще с конференции, — что Сиропов слышал такое имя в нашей школе, — вот и решили, что так он скорее поверит всему. Усёк теперь?
Самохвалов вздохнул.
— Высшая математика!
— Футболку жалко небось? — спросил Борька. — Сильно он ее порезал?
Так… — я жестом вспорол воздух перед собой, будто раздевал расфранченный скелет, как это сделал в школе Леопард Самсонович, — Пусть теперь футболку Катька жалеет — ее вещь порезана, а не моя. Так ведь? Леопард, видимо, и ее вызывал? Вызывал ведь?
