Но, увы, напрасно я, как говорится, поднял пыль, не дождавшись стада. Радоваться было рано. Вечером Ойша встретила меня весьма сурово, и не успел я переодеться, как она обрушила на меня град упреков.
— И не стыдно вам, уважаемый педагог, отказать девочке в ее просьбе! А главное, хотела бы я знать, исходя из каких педагогических принципов можно взвалить на неопытную девочку то, за что не берется сам высокообразованный учитель? Вести антирелигиозную пропаганду среди старух! Нет, вы послушайте только… Да как сможет это сделать бедный ребенок?
— Я надеялся, что уж ты-то не оставишь девочку без помощи, — съязвил я в ответ. Но, что скрывать, она была права. Действительно, утром я перегнул. Упреки жены на этот раз были справедливы и жалили меня, как шипы.
— Конечно, я бы ей помогла, если б только это было в моих силах, — продолжала Ойша. — Но ты такой умный, такой образованный, ведь ты учитель! Она тебя просила о помощи. Как же ты мог ей отказать? И как у тебя только язык повернулся? Какой ты стал равнодушный! Вспомни, каким был Ленин! Он был главой государства, руководителем Коминтерна, столько книг написал, и все же, если кто-нибудь, даже ребенок, просил его прийти на собрание, он никогда не отказывался. И Надежду Константиновну брал с собой.
— Ну что ты несешь! — не выдержал я. — Кого ты сравниваешь? Кто Ленин, а кто я?
Я хотел еще добавить: кто Крупская, а кто ты? Но вовремя сдержался. Зачем подливать масла в огонь?
— Тоже нашел отговорку! — возмутилась Ойша. — Нет, этот номер не пройдет.
И вдруг (будто не она только что кричала на меня и обличала во всех смертных грехах) Ойша заворковала своим умильным ласковым голоском, который меня всегда обезоруживал.
— Дорогой мой, хороший, ну, пожалуйста, поезжай в кишлак, но возвращайся пораньше. Я обещала Заррине, что ты придешь. Нам ведь без тебя не справиться со старухами. Я же не такая образованная, как ты, разве я умею так говорить?
Мне очень хотелось сказать: «Зря прибедняешься, моя милая! Кого-кого, а тебя никто на свете не переговорит!» Но я промолчал. И хорошо сделал.
Совет, который я дал Заррине, обернулся против меня самого. Я не мог себе даже представить, как буду вести антирелигиозную пропаганду на этом проклятом празднике. И вздумалось же тетушке Икбол его устраивать! Агитатором во время выборов в Верховный Совет и народные суды мне приходилось бывать, но вести антирелигиозные беседы со старухами — нет, этого я еще ни разу в жизни не пробовал. Только на минуту представьте себе: дискуссия со старухами на антирелигиозные или научно-технические темы! Нет, пожалуй, и захочешь, так ничего противнее не придумаешь.
