10 мая началась кампания на Западе. В едином
решительном броске немецкие войска пересекли
Шельду и Маас. Дюнкерк стал символом побед немецкой
авиации. Париж пал, и немецкие солдаты
появились на Атлантическом побережье. Многие из
моих товарищей опасались, что война закончится
победой раньше, чем они успеют повоевать.
Однажды утром нам выдали винтовки, гранаты и
вещевые мешки, по-видимому чтобы по грузить нас
на корабли следующим утром. Мы предполагали,
что готовится высадка в Англию. Слухи следовали за
слухами. Прошло три дня, но транспорт не появлялся.
Кажется, мы получили снаряжение только для
того, чтобы вернуть его обратно, и все это совершенно
бесцельно.
В чем дело? Какой план был у наших руководителей?
После нетерпеливого ожидания несколько человек
получили приказ присоединиться к 16-й передовой
флотилии. Но сначала ее нужно было сформировать
на юго-западе Франции, поэтому нас отправили
в военно-морской лагерь в Везермюнде, где собрались
довольно большие силы. Сразу после подписания
перемирия с Францией нас посадили в автобусы,
и мы отправились сначала через Германию, а потом в
кильватер нашей армии через Бельгию и Францию.
Этот переезд занял несколько дней и позволил собственными
глазами увидеть эти страны, людей, в них
[- 43 -]
живущих, и наблюдать последствия всего случившегося.
Мы ехали по только что завоеванной стране,
повсюду валялись останки мертвых животных, кое-где
- сгоревшие танки. Нам попадались потоки
пленных и беженцев, бежавших от немецкого вермахта,
о котором их учили думать как об орде варваров.
Теперь они стремились домой.
Это было наше первое столкновение с войной, с
ее ужасами, и оно разбило нашу юношескую самоуверенность,
с которой мы болтали по дороге. Я не
мог не вспомнить, как мой отец, воевавший в 1914-
1918 годах, часто говорил, что нет худшего зла и худшего
безумия, чем война. Однако я надеялся, что на
сей раз все будет иначе. Насколько быстрее, насколько
решительнее происходило все во Франции
по сравнению с упорными, изматывающими нервы
сражениями Первой мировой войны! И разве не должно
быть меньше жертв и страданий с обеих сторон?
Настроение французского населения, казалось,
поддерживало эти предположения. На первый взгляд
они не проявляли недружелюбия. Во всяком случае,
мы достаточно часто слышали: «(Ах, эти англичане!»
- и слова сопровождались Многозначительными
жестами.
По пути мы ночевали в разных помещениях. Однажды
попали в казарму, где раньше располагался
госпиталь. Он был в страшном состоянии, грязный и
полный паразитов. Но в конце концов мы добрались
до Ла-Рошели без приключений. Команды нашей
флотилии - большей частью рыбаки, одетые в форму
и плохо обученные. Казалось, лучше бы приспособить
их ДЛЯ рыбной ловли и превратить во вспомогательную
флотилию.
