Лив была совершенна потрясена этим заявлением. Уже не в первый раз Мартин называет ее лгуньей, но почему? Она молча смотрела на него широко раскрытыми глазами. Наверное, об аварии писали в газетах, и Мартин решил, что об этом должно быть известно всем. Будучи врачом, Лив знала, что люди, перенесшие серьезную катастрофу, зачастую на ней зацикливаются.
— Я не нуждаюсь в твоем сочувствии, — резко заявил Мартин, уловив жалость в ее взгляде и сразу разозлившись. — Мне нужно только твое тело, и, как я только что успешно доказал, тебе нужно мое, так что не трудись это отрицать.
Это невероятно, но властный и дерзкий Мартин, оказывается, испытывает настоящий комплекс. Он намеренно скрывает от ее глаз свое изувеченное тело. Вспомнив, как они занимались любовью, Лив сообразила, что Мартин даже в пылу страсти ловко манипулировал ее руками, направляя их так, чтобы она не касалась его спины.
Кто же виноват в этом комплексе? Кто был настолько жесток, что оттолкнул Мартина из-за его увечья? Может быть, его покойная жена? Сердце Лив переполнилось жалостью. Именно в эту минуту она и поняла, что любит Мартина и, наверное, любила всю жизнь.
Ее рука судорожно стиснула простыню. Она обречена безответно любить этого мужчину, может быть до конца своей жизни.
— Я и не собиралась ничего отрицать, — наконец с трудом выговорила она.
Губы Мартина искривились в саркастической усмешке.
— Но смотреть на меня ты, тем не менее, не желаешь. Что ж, неважно, ночью все кошки серы.
Лив так возмутили его слова, что, забыв о наготе, она выпрыгнула из постели и встала к нему лицом.
— Ты говоришь ужасные вещи! Я… — Она изо всех сил закусила губу. Еще мгновение, и она призналась бы ему в любви. Подняв настороженные глаза к его лицу, Лив вся вспыхнула.
Ибо Мартин изучал ее обнаженное тело с откровенным одобрением. Его прямые брови слегка сдвинулись на переносице, когда он заметил синяки на нежной коже ее высоких грудей.
— Я сделал тебе больно? — глухо спросил он.
Лив хотелось крикнуть «да», так ее душила смесь любви и негодования, но лгать ему она не могла.
— Нет, — сказала она.
Испытывая при виде восхищения Мартина что-то вроде гордости за свое тело, она выпрямилась.
— Хорошо, — отозвался он, но тут же забыл, о чем спрашивал. Его взгляд уперся в холмик между ее стройных ног.
Лив в свою очередь не могла оторвать взгляд от его тела. Шрам тянулся от уха через плечо под мышку, но она его не замечала. Грудь Мартина была по-прежнему широка и мускулиста, гладкая, без волос, которые светлым венчиком кудрявились лишь между его крепких стройных бедер. Внезапно длинные ноги Мартина слегка согнулись. Все тело Лив занялось огнем при виде его чисто мужской реакции на ее пристальный взгляд. Уверенности в себе как не бывало.
