— Пожалуйста, — прошептала Лив, совсем потеряв голову от желания. Взглянув в его искаженное страстью лицо, в глаза, где горел безумный огонь страсти, она поняла: настал ее час.
— Об этом не надо просить, — выдохнул Мартин и, на мгновение приподнявшись, стремительно вошел в нее.
На секунду он замер, услышав вскрик Лив и ощутив сопротивление девственной плоти, но тут ее руки сомкнулись на его спине, губы с силой прижались к его плечу, и Мартин со сдавленным стоном рванулся вперед.
Лив только сейчас впервые поняла, что значит подлинная страсть. Она взлетала все выше и выше, куда-то в неведомое, сердце бешено колотилось, руки жадно цеплялись за тело Мартина, словно она боялась, что он вот-вот остановится и не даст ей достичь высшей точки блаженства.
А потом это случилось. Оба достигли пика страсти, и Лив услышала, как ее стон слился с хриплым стоном Мартина. Он бессильно повалился поверх нее, уткнувшись лицом в ее шею, и она, осторожно подняв руку, отвела от его лица влажные пряди светлых волос. Лив наслаждалась ощущением тяжести его тела, исходившим от него жаром. Она любила его…
Со вздохом Мартин перекатился на спину, затем приподнял Лив, прижимая к своей широкой груди.
— Я был первым. — Он отбросил шелковистые локоны, упавшие на лоб Лив, и пристально вгляделся в ее лицо, так и светившееся счастьем. — Почему ты ничего не сказала, Роберта?
— А это имеет значение? — Она приподнялась, сложила руки на его груди и опустила на них подбородок. — Все равно когда-то это должно было случиться. — Она попыталась выдавить улыбку, но вместо этого закусила губу, не зная, как вести себя в такой ситуации. Внезапно ее затрясло от истерического смеха, рвавшегося наружу.
— Роберта, это вовсе не смешно. Если бы я знал, я бы постарался быть осторожнее, мягче.
— Извини, — шепотом отозвалась Лив. — Как ты уже догадался, к такого рода вещам я не привыкла.
Мартин застонал и ласково пригладил ее волосы.
— Ты думаешь, я привык? — шепнул он, целуя ее в макушку. — Я еще никогда не был с девственницей, так что для меня это тоже в первый раз. Что же до сожалений, — он приподнял ее голову и заглянул в зеленые глаза, — то мне ничуточки не жаль. Я совершенно счастлив, просто на седьмом небе. Ты моя, и только моя. Отныне и навеки, и я сейчас тебе это докажу. — Его губы раздвинулись в чувственной усмешке, в глазах заплясали бесенята, и сердце Лив снова рухнуло куда-то в пропасть.
Однако она решительно наклонилась и чмокнула его в нос.
