Вульф не помнил помощника, хотя припоминал, что того вырвало на аккуратно устроенный стол Стикли. Отличный был день. Он уставился вниз на свои сложенные руки.
— Ты не думаешь, что мне нужно знать новую комбинацию?
Стикли заморгал.
— Для чего? Я всегда могу открыть его для тебя.
Вульф наконец-то поднял свой взгляд из-под нависающих век.
— Что, если с тобой что-нибудь случится, старина? Что, если однажды утром ты попадешь под быстро едущую повозку? Или уличный вор перережет тебе горло, пока ты идешь на работу? — Что, если я изобью тебя до полусмерти твоим чертовым портфелем?
Стикли отпрянул от безжизненного взгляда Вульфа.
— Я… я удостоверился, что тебе будет передано все, что тебе нужно, чтобы управлять фирмой, если что-то подобное случится. — Он сглотнул. — В своем завещании. Ты… ты хочешь взглянуть на него?
Затем Вульф улыбнулся, очаровательно демонстрируя свои зубы, эта улыбка разоружила многих мужчин, готовых ударить, и многих женщин, собиравшихся закричать.
— Не будь глупцом, Стик, старина. Мне не нужно его видеть. Я слепо доверяю тебе.
В конце концов, он знал все, что ему нужно было знать.
Дни в конце лета в Лондоне во многом выглядели точно так же, как любые другие дни в Лондоне. Дождь готов был привычно пролиться с небес в любое время, неся на себе груз сажи, которая постоянно висела в воздухе. Влажный холод в летние месяцы превращался во влажную гниль, и сейчас уже казалось, что запах канализационных труб никогда не выветрится из ноздрей.
Тем не менее, цветы ярко цвели в зеленых садах и птицы весело чирикали на деревьях, бережно лелеемых вокруг зажиточных домов. Красивые девушки в ярких шляпках прогуливались под ручку с денди, горничные и лакеи шагали за ними следом, обремененные зонтиками.
Даже в этом, менее модном окружении, на краю Мэйфера, жители Примроуз-Стрит старались оправдать это название [4]. Отдавая предпочтение ящикам на окнах полномасштабным садам, дома с террасами, тем не менее, были окружены таким количеством цветов, сколько могли вместить, не нарушая приличия. Все это было немного убого, но очаровательно, если кто-то потрудился бы заметить.
Стоя снаружи арендованного дома леди Тессы в несусветно ранний час дня, Грэм очень мало беспокоился о цветах, или чертовых птицах или даже хорошеньких девушках. Он не спал всю ночь, пытаясь прочитать горы бумаг, которые оставил после себя Эббот.
Грэм не был глупым человеком, он знал это, но именно таким он ощущал себя этим утром. Как он сможет вместить в себя информацию, для изучения которой требовалась целая жизнь, и суметь попрактиковаться настолько, чтобы спасти Иденкорт?
