— Сиди, не дергайся, кабан, — прикрикнул на него сухощавый.
Кабан сначала удивился — откуда им известна его кличка, а потом испугался — его раскололи. Это люди Белова — они вычислили его и сейчас начнут пытать!
— Ты кто такой по жизни? — спросил седой, вертя в руках поддельный паспорт Кабана.
— Просто человек, — осторожно ответил Кабан, — бизнесмен…
— Чего делаешь в этом городе?
— А сам-то ты кто будешь, чтобы мне вопросы задавать? Прокурор или следак ментовский?
Эта вспышка самоутверждения не прошла для Кабана бесследно. К нему подскочил сухощавый, которого здоровяк в баре назвал Дубой, и с размаху несколько раз врезал Кабану кулаком под дых. Дыхание у Кабана сперло, он закашлялся и понял, что сейчас не время качать права. Нужно играть в придуманную Зориным легенду, что он московский бизнесмен, приехавший в Красносибирск для продвижения товара. Но тут он вспомнил, что они знают его кличку. Ну и что? Он будет стоять на своем: никакой он не Кабан и знать такого не знает.
— Я приехал в Красносибирск по делам… хочу товар сюда возить… конфеты… — отдышавшись, промямлил Кабан.
— Какие конфеты, ты чего тут гонишь? — снова подскочил к нему Дуба.
— «Белочка» и «Мишка на Севере», — ответил Кабан, — хорошие конфеты… отечественные…
Дуба замахнулся, чтобы снова врезать ему, но седой только кашлянул и тот отскочил от Кабана.
— Я смотрящий за Красносибирском, — представился седой, — кличка моя Семен. И в том баре, где ты мебель развалил и пацанов моих оскорбил действием, тоже моя территория.
— Мне с седьмого класса синяков никто не ставил, — прогудел Герман, прикладывая тряпку к глазу, — я за этот синяк тебя «Мишка на Севере», самого в синяк превращу!
— А что, мне под вас ложиться надо было? — . рассердился Кабан. — Не на того напали!
Дуба снова подскочил, чтобы двинуть Кабану, но в этот момент дверь в подвале скрипнула и девичий голос крикнул:
— Не трогай его!
Кабан приоткрыл глаза и увидел Диану. Она шла прямо к нему.
— Как ты нас нашла? вскочил с места Семен. — Я же приказал тебе сидеть дома!
Кабана и вовсе оторопь взяла — неужели он запал на молоденькую любовницу смотрящего? Недаром же она и вела себя в баре так независимо. Хорошо, еще не дошло у них до гостиничных утех — иначе бы точно не сносить Кабану головы.
— Этот, — Диана ткнула пальцем в Кабана, — ни в чем не виноват! Он поступил, как настоящий мужчина. Увидел, что меня Дуба с Германом тащат, а я упираюсь, и за меня заступился! Не бросил меня, не спрятался, а заступился!
