Боб понуро опустил голову. Он понимал, что ему еще учиться и учиться, чтобы стать, таким, как Кабан.
— Ладно, — по-отечески похлопал его по плечу Кабан, — давай собираться на стрелку, по дороге объясню, как будем действовать.
Через полчаса они уже подъезжали к Измайловскому парку. Место для встречи идеальное — вечером по темным аллеям особенно никто не шастает, лишних свидетелей не будет. Въехав в парк, „Кабан вместе с низколобым вышел из машины — тех самых старых «Жигулей», подошел к багажнику, достал оттуда автомат Калашникова и протянул его низколобому, а сам вооружился «Береттой 92F» с глушителем, на всякий случай.
— Короче, действуем следующим образом, — сказал он, — я сажусь за руль, ты рядом, и подъезжаем на место. Будь готов к стрельбе, окно открой. Подъедем, там будут стоять Белов и этот старый хрен. Ты вали сразу обоих, нечего с ними разговоры говорить. Я потом выйду по-быстрому и добью. Понятно?
— Ага! — ответил тот.
— Тогда по местам и поехали! — приказал Кабан и хлопнул крышкой багажника.
Когда их старый «жигуль» ворвался на обговоренную полянку, Кабан не увидел одиноких фигур Белова и его товарища. Вместо них он увидел мощный джип с потушенными фарами. Кабан развернулся правым боком к джипу, чтобы низколобому было удобнее стрелять, и тот схватился за автомат.
— Да погоди ты! — остановил его Кабан. — Не видишь, что ли, Белова нет! Хрен знает, что это за джипяра?
Боб был растерян — он привык действовать строго в рамках приказа, поэтому и смог дослужиться в армии до старшины разведроты спецназа, но любые неожиданные вводные сбивали его с толку. По правде говоря, и сам Кабан был растерян — он-то не ожидал, что тут будет стоять джип. Думал, все будет просто, а вон оно как оказалось! И тут мобильник, отобранный у Степаныча, зазвонил в кармане у Кабана. Вытащив сотовый, Кабан поднес его к уху.
— Где моя машина? — спросил Степаныч. — Я ее не вижу!
— Отдашь бабки, получишь машину! — ответил Кабан. — Бабки привез?
Это был нормальный ход — сразу переходить в атаку, наезжать, переть буром, независимо от обстоятельств.
«Ладно, — подумал Кабан, — сейчас со старым побазарю, выясню, что вообще происходит». Но тут яркий свет фар-на джипе включился на всю мощь и осветил их машину, как фонарик воришку на чужом огороде. Мотор джипа взревел, грязь и дерн полетели из-под его колес, и тяжелая машина понеслась прямо на их «Жигули».
— Мочи по стеклам, — заорал Кабан, предусмотрительно приоткрыв дверь со своей стороны.
