— Не бог весть какое событие, чтобы торопиться! — сказала Ольга, резко нагнулась через стол, выхватила у Шмидта газету и, пробежав заметку глазами, добавила: — Вот гад этот Белов, всегда умудрится выкрутиться из любой ситуации и оказаться наверху. Орден Мужества получил вместо того, чтобы сгнить в тюрьме. И сейчас на первой полосе. Никакой справедливости нет в жизни! Когда же ему воздастся по заслугам?
Ольга отбросила газету и увидела стоящего в дверях кухни Ивана, одетого по-уличному — он как раз собирался покататься на скейте во дворе. Иван смотрел на мать с нескрываемой детской ненавистью, сдвинув брови к переносице.
— Ты что, Ваня? — удивилась Ольга.
— Не смей так про папу говорить! — хмуро буркнул Иван. — Он хороший!
— А ты откуда можешь знать, хороший он или плохой? — взорвалась она. — Часто ты его видел? Он вон жив-здоров, а до тебя ему никакого дела нет! Не заботится о тебе!
— Он обо мне не заботится, зато ты меня уже достала, вот тут сидишь! — сказал Ваня, проведя ребром ладони по горлу, повернулся и быстро пошел к двери.
— Я тебя достала? — в сердцах крикнула Ольга. — Мать тебя достала! Ну и убирайся, звереныш неблагодарный, тогда к своему папаше!
— И уйду, — буркнул Ваня.
Выходя из квартиры, он сильно хлопнул дверью. Наверняка мать думает, что он вернется с повинной толовой и будет просить прощения. Нет, не вернется. Он-то знает, что отец носа не кажет, потому что мама ему запретила с ним видеться. А если так, то Ваня сам отца найдет. Москва не такой уж большой город. Время есть — каникулы, до сентября он не вернется в интернат для детей российской элиты. Так что, если даже в Москве отца нет, то поедет туда, где он сейчас находится.
Иван прыгнул в стоявший на остановке троллейбус и поехал в сторону метро. По пути думал о том, что мать все еще считает его маленьким, помыкает им, а у него отцовский характер уже проявился, самостоятельный, сильный, независимый. А мать признавать этого не хотела, пыталась выбить из него беловскую натуру.
А как выбьешь, если она в генах сидит и никаким воспитанием этого не переделать?
Еще она сильно задолбала Ваню со своей скрипкой. Из самой ни фига скрипачки не получилось, так надо сына мучить, заставлять смычком струны шлифовать. Ну накой она ему сдалась, эта скрипка? Не нравится Ивану на ней играть. То ли дело, когда он с отцом оставался, папка ему давал из Пистолета пострелять. Шмидт, конечно, тоже мужик неплохой, Ваню не обижает, старается с ним на равных, но папка-то в сто раз круче был.
