Конечно, мой ответ был наивным. Я упускал из виду, что в Советском Союзе и иностранец мог пострадать, как и советский гражданин, а посольство ничего не могло сделать для его защиты. И все-таки… Я чувствовал за собой какую-то силу. Это была сила права, сила правды.
— Положим, жаловаться вы никуда не будете. Но почему вы отказываетесь подписать эту бумагу? Ведь вы же сами были с нами, когда она говорила о советской власти, и все прекрасно слышали.
— Ну так что же? Разве она не имеет права высказаться? Ведь ей не дают возможности устроиться на работу. Конечно, это для нее обидно. Если всех, кто возвратился, считать изменниками, то сколько ж тогда получится изменников? Разве эти люди виноваты в том, что побывали в Германии?
— Мы всех возвращенцев принимаем с радостью, — отвечал мне милицейский чиновник, — но необходимо выловить тех, которые вредили родине, из-за которых может быть, погибло много наших людей. С врагами народа — разговор короткий… Так значит, вы не собираетесь подписать? — спросил он меня строгим, угрожающими тоном.
— Нет, — ответил я твердо. — Я французский гражданин и не желаю вмешиваться в ваши внутренние дела. Разрешите мне уйти, мне нужно на работу.
— Что ж, я должен сообщить о вас дальше по начальству. Ваша обязанность подписать то, что вы слышали.
Я встал и сказал ему:
— Я ничего не слыхал. Я тоже был тогда пьян и ничего не помню. До свидания.
Он мне ничего не ответил. Я зашагал к двери, но стоявший там милиционер потребовал у меня пропуск. Сгоряча я позабыл отметить пропуск. Мне пришлось возвратиться к чиновнику, чтобы он поставил подпись на пропуске.
«Присяга не доказательство»
В тот же день я написал письмо во французское посольство в Москве. А на завтра меня опять вызвали в милицию.
Прождав около двух с половиной часов, я был принят начальником, причем на этот раз он уже не приглашал меня сесть.
— Вы вчера послали письмо в Москву. Кому вы писали?
— Я написал во французское посольство. Прошу прислать мне французский паспорт.
— Это все, чего вы просите?
— Да… А чего бы я мог еще просить?
Начальник милиции отвернулся в сторону.
— Я не знаю, чего вы могли просить, но мне известно, что от посольства получают задания, которые надо выполнять.
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Вы прекрасно меня понимаете! — сказал начальник милиции. — Я вас предупреждаю. Вы вероятно знакомы с интернациональными законами, касающимися шпионажа.
— Я могу под присягой подтвердить, что я сказал правду. У меня нет французского паспорта и я прошу посольство мне его выслать.
