Мало удивительного, что кузены не спешили покидать Дом – или, для полной точности, свой сарай.
И вот однажды, как только закатилось солнце, а до памятного пожара оставались какие-то часы, они всей компанией поднялись на чердак, чтобы потревожить ее нубийские пески ветром своего дыхания.
– Ну так что, – улыбнулась во сне Сеси, – чего вам сегодня хочется?
– Я… – сказал Питер.
– А может… – сказали Вильям и Филип.
– Не могла бы ты… – сказал Джек.
– Устроить вам экскурсию в местный сумасшедший дом, в свихнутые мозги тамошних постояльцев? – догадалась Сеси.
– Да!
– Заметано! – сказала Сеси. – Бегите в сарай, ложитесь на свои койки. Приготовьтесь, улыбнитесь, сейчас вылетит птичка!
Как пробки из бутылок, вылетели их души. Как птицы, они помчались. Как сверкающие иглы, вонзились в головы четырех старожилов психушки.
– Ах! – блаженно вздохнули кузены.
А пока они там ахали и охали, сарай загорелся.
В последовавшей неразберихе, во всех этих криках, поисках ведер и беготне за водой, никто и не вспомнил про обитателей сарая, никто не подумал, какой номер могут выкинуть экстравагантные кузены и мирно спящая Сеси.
К несчастью, она так глубоко погрузилась в бурное, переменчивое море своих снов, что не почувствовала ни жара, ни даже того жуткого момента, когда провалилась крыша сарая и вспыхнули четыре человекоподобных факела. Затем земля и небо содрогнулись от громового удара, развеявшего материальные оболочки несчастных погорельцев на все четыре стороны, а Сеси проснулась с криком таким отчаянным, что их души стремглав бросились домой. На момент взрыва кузены все еще бродили по палатам сумасшедшего дома, залезая то в один, то в другой череп, восхищенно глазея на искрящиеся вихри, раскрашенные во все цвета безумия, на мрачные радуги кошмара.
Не в силах поверить, что случилось несчастье, Сеси вскочила на ноги и выглянула в чердачное окошко.
– В чем дело? – крикнул Джек из ее разинутого рта.
– Откуда столько дыма? – спросил Филип, шевеля ее губами.
– Господи, – простонал Вильям, глядя из ее глаз.
– Сарай сгорел, – сказал Питер. – Мы пропали.
Все глаза Семьи, сильно смахивавшей сейчас на труппу бродячего минстрел-шоу[6], недоуменно вскинулись.
– Сеси? – простонала мать. – С тобой там кто-нибудь есть?
– Я, Питер! – крикнул Питер.
– Филип!
– Вильям!
– Джек!
Семья потрясенно слушала эту перекличку. И молчала. А затем голос одного из кузенов тревожно спросил:
– Вы спасли хотя бы одно тело?
Невыносимая тяжесть этого вопроса вогнала семью по колено в землю.
