- Похоже, нам нужно было предпринять эту поездку намного раньше… - обдумав слова магистра, хмуро проворчал Дорд, - за один день я узнал столько нового, сколько иногда не узнаю и за полгода. Но давай вернемся к твоей жене…
Магистр закатил глаза и демонстративно вздохнул. Он уже было обрадовался, что ловко уведя разговор в сторону от собственной персоны, сумел избежать дальнейших расспросов.
- А что еще про мою жену?! С того дня мы не встречались… она закатила мне грандиозный скандал, и сказала, что вряд ли сможет простить такую низкую измену, изменить ей не с какой-нибудь признанной красавицей, а с первой попавшейся под руку травницей!
- Ну, ты тоже хорош, - укоризненно покачал головой герцог, - не мог найти кого-то поскромнее и понадежнее для своих шашней… да у нас в Подгорье полно одиноких матрон, впрочем, кого я учу!
- Не все так просто… - задетый за живое словами воспитанника, скривил губы Гизелиус, - я потом кое-что сопоставил… Мы сильно поспорили перед этим случаем и не встречались почти месяц… Дело в том, что ей предложила работу одна из учениц… в столице соседней страны. И Гретта стала настаивать, чтобы я бросил Анрим. Я отказался… и в свою очередь стал уговаривать, чтоб она переехала в замок. Она не согласилась и мы поскандалили. После я узнал, она все-таки приняла предложение ученицы. А поскольку новая работа была много дальше от нашего дома, Гретта перестала приезжать на свидания, но каждый раз присыла письма… в которых продолжала меня убеждать в своей правоте. И в одном из писем написала, что если бы я ее любил и не имел других женщин, то давно бы согласился. Я ответил очень резко… что она зря судит всех мужчин по одной мерке… а уже через неделю влип в ее ловушку.
Магистр хрустнул от досады костяшками пальцев, глотнул из маленькой бутылочки какой-то отвар, и глухо продолжил рассказ, хотя никто из спутников уже ни на чем не настаивал.
- После того, как она хлопнула мне по щекам, а потом и дверьми, я догадался проверить остатки вина… всего несколько капель на дне бокала, но мне хватило… Там было мощное возбуждающее приворотное зелье, заглушенное более пахучим, но безобидным настоем лимонника, это и притупило мою бдительность. Потом я писал ей письма… на адрес нашего дома, их регулярно забирали какие-то люди, и это дало мне основания надеяться, что когда-нибудь она сменит гнев на милость. Поэтому я и не наказал вчера вылезшую из шкафа Риселлу… первым словом, которое она сказала, было имя моей жены.
