- Ну как, полегче стало? - замысловато пошевелив пальчиками, участливо поинтересовалась она у упорно молчащего капитана, успевшего сообразить, кто именно влип сегодня в западню, - теперь представляешь, каково бывало мне пробираться на свидание к собственному мужу сквозь придуманные тобой ловушки и заслоны?! За всё, что я вытерпела за эти годы по твоей милости, вполне справедливо было бы разрешить тому кинжалу, который ты носишь в потайном кармане, продвинуться чуть дальше.
Брант почувствовал легкое шевеление того самого кинжала и холодный пот росой выступил на его лбу. Проклятая ведьма, как же она такое творит? И почему никто из знакомых магистров никогда не говорил ему, что бывают вот такие подлые заклинания?
- Что, не знал, на что способны маги? - насмешливо ухмыльнулась Катренна, - или всерьез думал, что кто-то из нас может, как обычный человек, проболтаться в задушевной беседе после пары бутылок вина? Тогда ты еще более наивен, чем все остальные вояки. Ладно, я думаю, ты понял свою ошибку, тогда поговорим всерьез. Времени прошло не так много, чтоб следы магии исчезли, но я тут ничего не чувствую. Люди, укравшие Зелика, не были магами, и найти их будет не так просто. Но ты в это дело больше не лезь, твоих гвардейцев все местные узнают за версту. Я ведь правильно поняла, что ты приказал прекратить поиски, когда увидел меня в окне кареты?
Брант осторожно кивнул, и не ощутив прижавшегося к шее холодного металла, осмелился осторожно шепнуть:
- Отпусти… я всё понял.
- Конечно отпущу, - с неожиданной печалью кивнула Тренна, - и даже обещания держать язык за зубами требовать не буду. Даже памяти не лишу, как твоих парней… чтоб ты знал заранее, куда можно их отправлять, а куда и не стоит. Ведь ты теперь и сам понимаешь… что мог бы найти вместо гвардейцев, выйдя из этого подвала, если бы я так захотела. А теперь идем, мне нужно объявить принцессе, что на обед мы не остаемся… и думается, она будет очень огорчена.
Принцесса была не просто огорчена, услышав вежливо постное сообщение своей придворной знахарки о том, что карета её высочества уже подана к крыльцу. Аглесса была так рассержена, что не смогла сохранить наивно-восторженное выражение на кукольном личике, и по нему скользнула очень неприятная гримаска, насторожившая герцога, внимательно следившего за братом. Разумеется, с некоторой натяжкой принцессу можно было понять, отступить с поля боя, оставив долгожданный трофей в полное распоряжение противника, не смог бы ни один, самый беспечный воин. А Аглесса была в глубине души воином, азартным и амбициозным, это Дорд отлично понял по азарту, горевшему в голубых глазках. Не понравилось Дорду другое, уж слишком явно чувствовалось, что принцесса заранее уверена в своей победе.
