Как будто большое пространство, однако помещения на всех этажах оказались раскиданы и зажаты, будто брошенные наугад кости. Узкие, тусклые коридоры разбегались под самыми немыслимыми углами, а лестницы, подумала Джульет, спускаясь пролет за пролетом вслед за Патриком, легкомысленно хлипкие и шаткие.
Девижан настолько ее задержал, что, как объяснил Патрик, первый репетиционный час уже шел полным ходом. (Утром танцовщики сначала разминались, затем приступали к занятиям.) На первом этаже коридор наполняли звуки фортепьяно, но окна в закрытых дверях репетиционных располагались слишком высоко, чтобы на ходу заглянуть внутрь.
— Рут в третьей студии, — пробормотал Патрик и указал налево, когда они вышли на площадку, где скрещивались коридоры.
У стены, закрыв глаза, стояла балерина в трико — правая стройная нога поднята, стопа вытянута. Джульет поспешила мимо, внезапно ощутив на бедрах удобные антицеллюлитные колготки. И даже обрадовалась, когда Патрик прервал ее мысли.
— Я в самом деле рад, что вы согласились прийти, — заметил он. — Рут теряет время, и боюсь, что это расхолаживает артистов.
Отвечая, Джульет не в первый раз отметила, что Патрик относится к тем людям, которые готовы прийти на помощь другим — отложить свои дела и заняться проблемами ближних. Удачный выбор помощника. Вскоре ей предстояло выяснить, что способность отдаваться духовно, физически и интеллектуально замыслам другого — это именно то, что требует хореограф от танцовщика. Джульет знала, что Патрик много лет работал с Рут, и спросила:
— Она всегда так нервничает, когда приступает к новому проекту?
Он пожал плечами:
— Новое всегда дается нелегко. Но в этот раз она что-то совсем… за… — Патрик внезапно остановился, предостерегающе поднял руку, отвернулся и громогласно чихнул. — Извините. — Он кивнул в ответ на автоматическое пожелание здоровья и продолжал: — Вот подхватил летнюю простуду. Мы здесь все хлюпаем: какой-то складской микроб. Я хотел сказать, она совершенно зашилась.
Озадаченная перспективой провести час в студии, где кишели гриппозные бациллы (Джульет ненавидела простуду — почему некоторым людям кажется, что они становятся милее, если шмыгают носом в жару?), она тем не менее игриво проговорила:
— Всю ночь читала «Большие надежды», только не знаю, будет ли толк.
— Уверен, что будет.
Патрик снова улыбнулся и, остановившись перед очередной дверью, заглянул в окно. Из комнаты, заглушаемые створкой, доносились звуки зажигательной мелодии, которую Джульет до этого в коридоре не слышала. Через мгновение Патрик отошел в сторону и предложил ей встать на свое место. Джульет заглянула в окно. Рут работала с очень высокой, гибкой балериной. Лили Бедиант уже много лет, если не десятилетий примадонна студии Янча, вспомнила Джульет. Неужели, засомневалась она, Лили до сих пор поручают заглавные партии? Марго Фонтейн танцевала в сорок, но это не правило — исключение. А Бедиант наверняка не меньше сорока. Рядом стояла другая балерина, которую Джульет не узнала. Снежно-белокурая, она внимательно следила за каждым движением Рут и Бедиант.
