— Мисс Ренсвик… — начала она.
— Лили! — Викторин Вэлланкур подалась на стуле вперед, ее голос предостерегающе дрогнул. Она встретилась со своей протеже глазами. Несколько секунд та еще бунтовала, затем привычно покорилась. Но Джульет не хотела бы находиться с ней рядом: напряженное тело балерины по-прежнему дышало злостью. А когда она вскинула голову и посмотрела на Рут, ее глаза горели. Викторин медленно поднялась, подошла к хореографу и что-то неслышно прошептала ей на ухо.
Рут повернулась к Лили:
— Я, конечно, имела в виду, что мисс Хэвишем — женщина среднего возраста. — Ее тон (увы!) был скорее раздраженным, чем извиняющимся.
Худые щеки Лили ввалились еще сильнее, и Джульет поняла, что она и это уточнение сочла оскорблением. Но все же холодно кивнула — очень высокомерно — и промолчала. Репетиция продолжалась — кордебалет снова принялся разучивать переходную сцену. В этот момент в зал опять проскользнул Грег Флитвуд, мило улыбнулся Джульет, что-то прошептал на ухо нескольким танцовщикам и холодно покосился на Рут. Напряжение продолжало расти. Ровно в три Рут коротко поблагодарила исполнителей и закончила репетицию.
Возникла минутная неразбериха — танцовщики ринулись кто куда: большинство — обедать (здесь полезную пищу вкушали в столовой на втором этаже), а некоторые солисты и звезды направились заниматься с Викторин Вэлланкур и другими хореографами. У многих были рюкзачки, в которых хранились балетные туфли, бутылки с водой, кусочки всякой питательной всячины, жевательная резинка и все такое прочее. Сумки стояли у стен, и теперь танцовщики поспешили к своему добру. Наклонялись, вытряхивали наружу скомканные тряпки и всякую чепуху. Некоторые из женщин, прежде чем выйти из парной-репетиционной в жалящие холодом коридоры, накинули на костлявые плечи и бедра платки и шали. Устроившаяся в конце репетиции рядом с Хартом Хейденом и ящиком с песком (или что там в нем было, если не песок) Электра Андреадес натянула на ноги теплые носки. Сам Хейден, порывшись в рюкзачке и обложившись вещами, кормил ее чем-то маленькими порциями (корнфлекс или семечки подсолнечника?). Затем осторожно поцеловал в щеку, поднялся и влился в поток выходящих из зала. Но, проходя мимо Джульет, на прощание улыбнулся.
В это же время Райдер Кенсингтон приблизился к своей жене, наклонился и принялся что-то нашептывать. А через тридцать секунд тоже направился к выходу, на этот раз покосившись на Джульет не так враждебно.
