Клод искал, отчаянно искал хоть одну нить ее существа, хоть что-то, что он мог бы ухватить, удержать Кристиану подле себя. И не находил.
Пентаграмма, начерченная на полу, светилась все ярче, вытягивая из его любимой все, что только можно было. Почти добираясь до души…
У него оставался лишь один шанс.
Колдуны вокруг него начали приходить в себя, словно отряхиваясь от ступора, который владел всеми эту пару минут. Засуетившись, они бросились к Клоду.
Понимая, что последует за этим, не думая уже ни о чем от агонии и боли, терзающей каждую частицу его собственной души, Клод рванул временную реальность, отдавая на это малую часть той силы, которая скопилась в его руках.
Все застыло вокруг. Даже пламя свечей не колебалось. Стих шум ветра за окном.
Все остановилось. Сама земля замерла. Все.
Кроме него.
У него было лишь пару минут. Но большего Магистру не требовалось.
К дьяволу, что она предала! Клод мог забыть все, простить, только бы она была с ним.
Упав на колени у мертвого тела, в котором уже нельзя было ничего воскресить, запрещая себе смотреть на ее лицо, отстраняясь от всего, что могло отнять драгоценные секунды. Пальцами — кожа на которых стала краснеть, покрываясь волдырями от жара такой мощи — он сорвал с ее запястья браслет, с глиняными подвесками.
Клоду было все равно, из какой фигурки создавать голема.
Первым попался амулет ворона. Что ж, пусть будет так.
Кожа на ладонях начала темнеть. Еще несколько минут, и кисти обуглятся до кости.
Никто не мог безнаказанно так использовать подобную силу. Без всякой предосторожности.
К черту!
Он обмакнул фигурку в кровь, неровным пятном расплывшуюся на ее груди.
А затем, начиная проговаривать заклинание, которого не было до сего момента, сплетая его из своей боли, отчаяния и ненависти к такой реальности, к такой вселенной, Клод прижал влажную, липкую фигурку ворона к своим порезанным, кровоточащим запястьям.
Он не отпустит ее, не потеряет. Ни за что! НИКОГДА! НАВЕЧНО только его! Вкладывал в этот крохотный амулет всю безграничность своего чувства к ней, того, на которое не считал себя способным. Он отдавал этому окровавленному кусочку глины все свои эмоции, свою силу. Чтобы до того момента, когда он сможет найти Кристиану в иной жизни, этот ворон, эта часть его — защищала, оберегала ее. Чтобы он не позволил Ордену найти ее, давая Клоду шанс все изменить.
Десять ударов сердца, и черная птица вспорхнула с его обугливающейся ладони, подхватывая клювом золотой крест, который Клод осторожно снял с шеи Кристианы. И исчезла, затерялась под тьмой потолка.
