Лайза молча стояла за спиной. Она явно раньше Ирвина поняла, что случилось.
Он отошел к окну, облокотился на широкий подоконник и принялся следить за пролетающим вдали самолетом.
Лайза без приказа собрала неудавшиеся шедевры и отнесла к ненасытному шредеру.
Чтобы не слышать звуки очередного аутодафе, Ирвин ушел на кухню.
Сандра с удовольствием, без малейшего признака раздражения или недовольства, потягивала апельсиновый сок. Завидев Ирвина, быстро схватила высокий стакан, налила густой оранжевый напиток, протянула.
— Угощаю!
Ирвин кивнул, взял стакан. Подержал в руках, поставил на стол.
— Опять мимо, — произнес он недоумевающим тоном. — Никак не могу понять — в чем я постоянно ошибаюсь?
— Попроси босса дать тебе другую модель, — дружески предложила Сандра, с веселым смешком. — Попроще.
— Ни за что! — твердо ответил Ирвин. — Я не отступлюсь, но… Но выходит какая-то чертовщина. Все, что ниже лица, — сверхвыразительно, великолепно. Но после этого смотреть на лицо совершенно невозможно…
— Не сделать ли мне пластическую операцию?
Ирвин не оценил шутку. Он напряженно думал о своем. Почему безупречная красавица и сегодня осталась такой же нефотогеничной, как вчера?
— Нет. Я добьюсь того, чего хочу! — проговорил он, отвечая не столько Сандре, сколько тревожащим его мыслям. — Только надо в этом разобраться…
— Может, попробуем другой вариант? — осторожно предложила Сандра.
— Какой?
Увидев напряженный взгляд фотографа, модель подняла глаза к потолку, задумалась, мечтательно произнесла:
— Ну… к примеру, я предстану в образе соблазнительной одалиски.
— Давай! — воодушевленно воскликнул Ирвин. — Сколько времени тебе надо на подготовку?
— Полчаса, не больше.
— Хорошо.
— Только не выходи, пока не позову.
Ирвин согласился и на это.
Сандра встала из-за стола, сделала шутливый реверанс и отправилась переодеваться. Ирвин принялся медленными глотками потягивать апельсиновый сок, пытаясь представить себе, что его ждет.
Но, войдя через полчаса по зову Лайзы в студию, он снова, как впервые, был поражен изменчивой и переливающейся красотой Сандры. Такой он ее еще не видел.
На подиуме среди живописно раскинутых покрывал серебрилась и сверкала не то русалка из волшебной сказки, не то новая обитательница гарема, которой предстоит сегодня ночью стать любимой женой падишаха. Серебряные гроздья падали на лоб с венца, украшавшего голову. Сверкали серебряные запястья. Покачивались длинные серебряные нити колье, спускавшиеся до кончиков груди, смело выглядывавшей из расшитого серебром короткого бюстье. Серебрились ножные браслеты, блестели расшитые жемчугом шаровары, и нежно сияло девичье тело, соперничавшее по красоте с украшениями и легко преодолевавшее их — как сама жизнь преодолевает любую, самую драгоценную рамку.
