– Почему? – спросил Гарри. – И что нужно для этого сделать?
– Раскаяться, – ответила Гермиона. – Ты должен по-настоящему прочувствовать то, что натворил. Тут есть сноска на этот счёт. По-видимому, мука раскаяния способна уничтожить человека. Я не могу представить себе, что Волан-де-Морт предпримет такую попытку. А ты можешь?
– Нет, – ответил за Гарри Рон. – И всё же, говорится в этой книге хоть что-нибудь о том, как уничтожить крестраж?
– Да, – ответила Гермиона, переворачивая хрупкие страницы с таким видом, точно она вглядывалась в загнившие внутренности животного. – Книга предупреждает Тёмных колдунов, что чары, ограждающие крестражи, должны быть очень крепкими. Из прочитанного мной следует – то, что Гарри проделал с дневником Реддла, было одним из немногих надёжных способов уничтожения крестража.
– Это ты про удар клыком василиска? – спросил Гарри.
– А, ну тогда нам повезло, что у нас этих клыков навалом, – сказал Рон. – А я всё гадал, к чему бы их приспособить.
– Использовать клык василиска вовсе не обязательно, – терпеливо пояснила Гермиона. – Просто требуется нечто настолько разрушительное, что после него крестраж не сможет восстановиться. От яда василиска спасает только одно средство, невероятно редкое…
– Слёзы феникса, – кивнул Гарри.
– Точно, – подтвердила Гермиона. – Наша проблема в том, что таких же разрушительных веществ, как яд василиска, существует совсем немного и все они слишком опасны, чтобы таскать их с собой. Но как-то разрешить эту проблему нам придётся, потому что рвать крестраж на части, разбивать его или дробить бессмысленно. Необходимо сделать всё так, чтобы никакой магией восстановить его было невозможно.
– Ладно, – сказал Рон, – допустим, нам удастся разломать штуковину, в которой живёт кусочек его души. Но почему он не может перебраться на жительство куда-нибудь ещё?
– Потому что крестраж – полная противоположность человеческого существа. – Гермиона, увидев, что Гарри и Рон запутались окончательно, торопливо продолжила: – Вот смотри, Рон, если я сейчас выхвачу меч и проткну им тебя насквозь, я же всё равно не причиню твоей душе никакого вреда.
– И это станет для меня подлинным утешением, не сомневаюсь, – сообщил Рон.
Гарри засмеялся.
– На самом-то деле и станет! – сказала Гермиона. – Но я о другом. Что бы ни произошло с твоим телом, душу это не затронет, она выживет. А с крестражем всё наоборот. Жизнь обитающего в крестраже обломка души зависит от его вместилища, его заколдованного тела. Без него этот обломок существовать не может.
