С тех пор как Элоиз перечитала письмо мамы, она испытывала ненависть к богачам, которые думают только о себе. Они исковеркали жизнь матери.
И ее собственную жизнь.
Эти люди, владеющие огромными домами, лошадьми, учившиеся в привилегированных школах, все одинаковы. Еще недавно она восхищалась ими, но теперь…
Теперь она может только презирать их.
Презирать Джема Норланда. Пасынка человека, которого Элоиз ненавидела, — Лоренса Александра Милтона, виконта Пулборо. Ее отца.
Отец!
Какой он ей отец?
Шесть лет назад, когда Элоиз впервые прочла мамино письмо, она не приняла его всерьез. Внезапная смерть мамы так подействовала на нее, что ей не хватило сил отреагировать на известие об отце.
Виконт Пулборо ничего для нее не значил. Она думала только о маме и испытывала невыносимую боль.
Элоиз убрала подальше мамины вещи и благополучно не вспоминала об этом… целых шесть лет.
Время несется так быстро! Столько всего произошло в ее жизни — она делала карьеру, откладывала деньги, старалась не замечать своего ужасного одиночества в большом пугающем мире.
Всегда находились причины, по которым Элоиз откладывала разборку вещей. Но теперь, когда она купила квартиру, пришло время заняться мамиными бумагами.
Письмо.
Оно было словно бомба замедленного действия, только Элоиз этого не понимала.
Перечитав шесть лет спустя то, что написала мама, она испытала совсем другие чувства. У нее появился иной взгляд, и антипатия перешла в ненависть.
Легко представить, как все случилось в то лето. Ее мама — молодая, наивная и отчаянно влюбленная — считала, что попала в прекрасную волшебную сказку, но оказалось, ее принц женат. Он обернулся чудовищем. Даже замок был… или что-то в этом роде. Краткий миг счастья и… что потом?
Одинокая жизнь. Она боролась за существование, поднимала на ноги дочь. Плакала над счетами и тянула две плохо оплачиваемые работы, чтобы свести концы с концами. Несколько часов удовольствия и жизнь, наполненная болью и страданием.
А что же уважаемый виконт? Думал ли он когда-нибудь об этом в своем поместье в Суссексе?
Элоиз долго мучилась, прежде чем набралась смелости и написала человеку, предавшему маму. И ее.
И что же?
Ничего. Элоиз отошла к окну. Заныл правый висок. Ей хотелось плакать от несправедливости жизни.
Джем Норланд наблюдал за ней.
— Джем, ты меня слышишь? — Софи нетерпеливо теребила его за рукав. — Мы с Эндрю собираемся найти местечко, где можно было бы посидеть.
— Кто эта блондинка? — Джема заинтересовала девушка у окна.
