— Нет. Но работы хватает.
Элоиз вежливо кивнула.
— Я — плотник. Уже несколько лет здесь. — Они свернули за угол, и Мэтт закричал: — Джем, дружище! К тебе пришли!
— А вы ранехонько, — сказал Джем, выходя из кирпичной мастерской и щурясь от яркого солнца.
Он был совсем не таким, каким она его запомнила. Вместо дорогого костюма на нем были джинсы и майка. — Я не ожидал вас раньше десяти.
— Уже половина одиннадцатого, — смутилась Элоиз.
— Черт, неужели? — Джем взглянул на часы.
— Я пойду? — спросил Мэтт, протягивая ему связку ключей.
— Спасибо, — кивнул Джем и взглянул на Элоиз. — Я только возьму куртку и закрою мастерскую. Да и руки не мешает помыть.
— Мы пойдем пешком? — спросила она, идя за ним и старательно отводя взгляд от обтянутых джинсами мускулистых ног.
Что с ней происходит? Джем Норланд олицетворяет собой тот круг, который ей не нравится. Он принадлежит к высшему обществу. Она принципиально отвергает его образ жизни.
— Слишком далеко. Поедем на машине. — Джем прошел с ней в мастерскую, где стоял густой запах дерева и пыли.
Элоиз с любопытством огляделась.
— Вы здесь работаете?
Он кивнул.
— Здесь. Всю мебель я оставляю себе. — Он показал на огромный круглый стол в центре мастерской.
Элоиз наблюдала за его длинными пальцами. Как он осторожно и ласково дотронулся до гладкой поверхности дерева. Так он, верно, прикасается к любимой женщине. Она с трудом отвела взгляд и почувствовала, что у нее пылают щеки.
Почему она об этом подумала? Возможно, потому, что напряжены нервы?
Почему же ее так тянет к Джему? В нем есть нечто такое, что вызывает доверие, желание положиться на него.
— Как вы себя чувствуете? — Он повернулся к ней.
Что ответить? Она нервничает. Ей плохо. Горько.
— Не знаю. — Элоиз попыталась улыбнуться. — Немного боюсь.
Джем кивнул, словно ожидал именно такого ответа.
— Сп-пасибо, что вы все организовали.
— Ну, что вы. Я просто выполнил свое обещание. — Он вытер руки полотенцем.
— Я не думала, что вы это сделаете.
— Нет? Меня это удивляет. — Он осторожно повесил полотенце. Потом надел вязаную куртку, и в его глазах зажглись синие огоньки.
Элоиз замерла. Великолепен!
— Я должен перед вами извиниться.
— За что?
Он повернулся к ней спиной. Элоиз ждала, чувствуя, как у нее перехватило дыхание.
— Я не верил вам.
— Я знаю, — с трудом выдавила она, ощущая, как пересохли губы.
Он задумчиво потер шею.
— Лоренс…
Глядя на его смущенную улыбку и грустные глаза, Элоиз поняла все без слов.
Она вторглась в их семью. Ее там не ждут и не хотят видеть. Но она знала это. С самого начала. Просто не думала о будущем.
