Ричард Длинные Руки — сеньор | страница 10
Проводить пришли Ланселот и Асмер, только Рудольф с Бернардом с отрядом рыцарей чистили окрестности города от нечисти, с ними ушел и отец Совнарол. Ланселот придирчиво проверил, как на мне доспехи Арианта, подергал, сказал без улыбки:
– Я уж боялся, что дадут тебе доспехи святого Георгия!
– Свят, свят, – сказал я и чуть ли не впервые ощутил потребность перекреститься, сплюнуть через левое плечо и сложить пальцы крестиком. – Только не это!
– Ага, признаешься?
– В чем?
Наши взгляды скрестились в безмолвной схватке. Лучший рыцарь королевства сразу невзлюбил меня, но так уж случилось, что несколько раз прикрывали друг другу спины, даже спасали один другому шкуры, но это не мешает ему относиться ко мне с прежним подозрением.
– Что святые доспехи, – сказал он холодно, – будут жечь огнем твою нечестивую плоть, верно?
– Ответ неверен, – сказал я. – Попробуй еще с трех… тысяч раз. И все равно промахнешься.
Я с раздражением смотрел в его массивную нижнюю челюсть, как всегда надменно и вызывающе выдвинутую вперед. Сейчас я в хороших сапогах, с металлическими набойками на пятках и носках, так бы и двинул ногой в эту челюстину, да не достану в этих доспехах. Хотя, если честно, не достал бы и в тренировочном костюме. Да и то сказать, я треники надевал, лишь когда носил ведро к мусоропроводу.
Он проверил крепление перевязи меча за спиной, подергал, отступил.
– Если сам не потеряешь, – сказал он холодно, – ничего не соскочит.
– Спасибо, – ответил я. – Ты просто сама галантность. До чего же эти менестрели брехливые… Сколько ты им платишь?
Он надменно пропустил шпильку мимо ушей, а я подумал с ужасом, что он прав, доспехи святого Георгия могли бы заставить надеть на меня!.. Если епископ считает, что это меня как-то облагородило бы, склонило на их сторону, то жестоко ошибается. Мое поколение выработало иммунитет к любому давлению, будь это наглая реклама, пожелания правительства или комитетов по правам человека. Я бы, напротив, взялся творить все наперекор. На белое говорить черное, на черное – белое, а поступать тоже не так, как мне шептали бы доспехи…
Медленно приблизился Бернард, обнял, отодвинул на вытянутые руки. Крупное, иссеченное ветрами и солнцем лицо выглядело невеселым.
– Кто знает, – проговорил он, – встретимся ли?
– О чем речь? – удивился я. – Только и дело, что туды и сюды! Не успеешь чихнуть…
Он спросил серьезно:
– К Гендельсону зайти не хочешь?
Я умолк на мгновение, подыскивая ответ, сказал с наигранной беспечностью: