В руке ее дрожала зажженная свеча. Лицо выражало ужас и мольбу. Узнав Муджахида, задыхаясь от волнения, она отрывисто спросила:
— Что тебе надо?
— Можно войти?
— Нет! В доме никого, я одна. Отец уехал.
Муджахидом овладело желание увидеть Саадию униженной, усмиренной. Он холодно посмотрел на нее и, подчеркнуто раздельно произнося каждое слово, ответил:
— Да, я знаю… Он уехал…
Она оцепенела, поднесла руку к груди и после минутного, но мучительного для обоих молчания прошептала:
— Ты его видел?
— Нет. Но я все знаю.
Побледнев, она ухватилась рукой за дверь, испуганными глазами впилась в его лицо и еле слышно прошептала:
— Все?
И он, невольно понизив голос до шепота, в тон ей ответил:
— Да… Все… Абд ар-Рахим…
Молча она раскрыла перед ним дверь. Они уселись на циновке.
— Кто-нибудь видел, как ты шел ко мне? — спросила Саадия.
— Нет, я остерегался людей.
Молчание… Каждый думал о своем…
— Почему вы убили Абд ар-Рахима? — тихо спросил Муджахид.
Задрожав, она откинулась назад, как бы уклоняясь от удара, но, тут же овладев собою, спокойно сказала:
— Мы не видели Абд ар-Рахима.
Муджахид улыбнулся своим единственным глазом, отчего улыбка его казалась зловещей.
— Я был на своем поле и видел все. Твой отец убил его лопатой. Вдвоем вы бросили его в канал…
Растерянность и беспомощность отразились на лице Саадии, в глазах была мольба о пощаде.
— Ты видел?
— Да…
— Один?
— Один.
— Слава Аллаху! — облегченно вздохнула она. — И никому не говорил?
— Нет.
Она взяла его за руку и, то ли спрашивая, то ли убеждая, проговорила:
— И никому не скажешь?
— Даже если меня будут резать на куски.
Крепко пожав его руку, она промолвила со слезами в голосе:
— Добрый ты человек, Муджахид!
Тепло этих слов согрело его озлобленную душу, сердце замерло. Он почувствовал себя сильным, готовым ценою своей жизни защитить растерявшуюся, беспомощную девушку.
— Саадия, ради тебя я готов перенести все невзгоды. Если нужно будет, я пойду под топор палача.
Девушка молчала, опустив голову. Из глаз ее текли слезы. Рука судорожно сжимала его руку.
— Прости меня, Муджахид, я была несправедлива к тебе.
— Я прощаю тебя…
Воцарилось молчание.
— А теперь мне пора уходить, — поднявшись с циновки, промолвил Муджахид.
— Не уходи, останься со мною.
— Нет. Боюсь, чтобы кто-нибудь не увидел меня здесь.
У дверей он остановился, обернулся и с горечью спросил:
— Ты за меня не выйдешь замуж, Саадия?
Прильнув к нему, она сжала своими мягкими ладонями его большую мозолистую руку и ответила:
