Говоря это, я вручила свой шалфей Кости и побежала прямо к Крамеру, помахав при этом руками, чтобы он увидел, что я больше не несу с собой этот призрачный огнемёт.
Позади меня Кости выругался, но я не обернулась. Я была права, и он знал это. Ему могло это и не нравиться, но реальность от этого не менялась.
Теперь нужно было заставить Крамера преследовать меня, а не защищать свою последнюю цель. Если только он уже не убил её, то, что произошло с Франсин, должно было показать ему, что он не сможет помешать нам забрать её. Я надеялась, что он решит выплеснуть часть своего расстройства по этому поводу на меня, вместо того чтобы провести с нею последние несколько минут.
- Эй, Каспер Уродливый Призрак! – крикнула я, когда Крамер, казалось, больше сосредоточился на действиях Кости, чем на моём приближении к нему. – Готова поспорить, что смогу вдарить по твоей щетинистой челюсти прежде, чем ты сможешь меня поймать!
От этих слов прохожие на тротуаре повернули ко мне головы, но всё моё внимание было сосредоточено на туманной фигуре в монашеской тунике. Теперь я была достаточно близко, чтобы увидеть, как раздулись ноздри Крамера при моём упоминании тех двух ударов, которые я впечатала ему за тот краткий промежуток времени, когда он был материальным. Однако он снова посмотрел мне за спину, будто всё ещё решая, на кого напасть. Проглоти наживку! твердила я, а затем нырнула, чтобы покрыть последние несколько футов между нами.
- Сейчас будет неприятный удар номер три! – объявила я, замахнувшись рукой в его челюсть.
Он не был твёрдым, так что мой кулак пролетел через него, не причинив никакого вреда, но либо жест, либо слова заставили его решиться. Крамер выплюнул проклятье и набросился на меня, замахнувшись рукой.
Я нырнула, но не достаточно быстро. Боль взорвалась в голове: энергия, которую ему удалось использовать, казалось, сделала удар сильнее обычного удара твёрдой плоти. Я собралась прежде, чем успела пролететь через переднее окно магазина, вместо этого врезавшись в стену. По крайней мере, она осыпалась лишь штукатуркой, а не осколками стекла. Затем я развернулась к призраку лицом.
- Это было жалко, - рявкнула я. - Мне даже не нужен шалфей, чтобы бороться с тобой. Ты и сам по себе как котёночек.
Его лицо искривилось от гнева, а изо рта хлынул поток немецкого. Я приняла это за сигнал бежать, бросаясь через толпу людей, этим прекрасным осенним вечером идущих по своим делам.
