Со всех стен уставились на нас качины. Ни в одной из лавок по пути не видел я таких качин. Они занимали все стены в двух комнатах. Люди в масках и шкурах, с дощечками на спине, с зеркальцами под коленкой. Стоящие на одном колене, застывшие в танце, прицеливающиеся из луков.
Другие — с шарообразными глиняными головами, откуда торчали какие-то три перископа. Наконец, голые, нелепо размалеванные люди без масок с ломтями арбузов в руках.
— Это клоуны, — пояснил Джозеф, — во время обрядов они передразнивали уважаемых духов. Хопи считают, что смех очищает. А эти вот, — он показал на круглоголовых, — глиноголовые, у них свое место, — он вопросительно посмотрел на Джейн.
Джейн — типичная женщина хопи, ростом по плечо своему долговязому, сухому супругу, улыбнулась и кивнула, ничего не объясняя.
— «Мадхэд» — «глиняная голова», у нас их так зовут. Сколько у вас времени?
— Два дня. Мы искачи того американца, что на 2-й месе живет, да его нет.
Парень-хопи, стоявший за прилавком, мягко поправил: Я тоже американец. Надо говорить: «белый американец».
— Извините, — сказал Виктор, белого американца. Его не было. А мы бы хотели попасть на церемонию, самое время. Джозеф задумался.
— Знаете, сразу не посоветуешь. Я тут уже 20 лет живу, а все равно — «пахаана» — белый. Знаете, какое прозвище мне дали хопи? «Наста Сива» — «Денег нет»: пока не раскрутил торговлю, брал куклы в долг. Хопи это казалось странным и очень смешным: как это у белого да денег нет? Таких белых не бывает.
— Джозеф сейчас лучше меня по-нашему говорит, — не без гордости сказала Джейн.
Парень за прилавком кивнул.
— Поезжайте в Бакави, — сказал Джозеф. — Найдите кафетерий. Спросите у хозяйки: «Продаете ли вы мороженое пахаанам?» Она поймет, что вы от меня. Может быть, что-нибудь и придумает.
Не получится — заезжайте завтра ко мне. Что-нибудь сделаем. А вы, — он повернулся ко мне, — подумайте хорошо, что купить. Вам нужна настоящая качина — в такую даль, в Москву.
— Наста сива, — отвечал я, — на совсем настоящую.
— Смешно, — парировал Джозеф, — я уже хопи, для меня — смешно. Значит не забыли, что сказать?
—У вас продается славянский шкаф? — буркнул я себе под нос.
— Сэр?
— Dо уоu sеll уоur ice-сгеаm to the pahanas? — перевел профессор.
Рожденный в Бакави
Бакави, деревня с не менее грузинским названием, оказалась куда больше, чем Тсакуршови. Немощеную площадь с одной стороны замыкала сплошная слепая стена, напротив — кафетерий и кучка домов. Один из них заметно выделялся штукатуркой и бронзовыми фонарями у красивой двери. Над кафетерием висел гигантский пластиковый стакан, наполненный разноцветными шариками. Оттуда же торчал флажок с надписью «Iсе-сream», и стало ясно, что мы попали в нужное место.
