В чужой стране уже сама непохожесть другой жизни вызывает множество вопросов у путешественника. А у Фейсала и Нади мы могли спрашивать обо всем. В них мы нашли ту широту представлений, которая позволяет судить с юмором о своих соотечественниках, не впадая в болезненное самолюбие.
Мы вдоль и поперек проехали огромный арабский мир и почти все, что они нам рассказывали, подтверждалось нашими впечатлениями. Мне иногда думалось, что подобный горизонт взгляда дала им русская жизнь; теперь мне кажется, что они из тех, кто черпает с обеих сторон: оттуда, где они выросли и живут, и где они учились. На студии, куда мы заходили, начальник Фейсала с дружеской иронией заметил, что вся Иордания справляется у его подчиненного о новостях в России.
Меня трогает музыка любого народа, но, конечно же, не всякая. А кто из нас, не специалистов, хотя бы немного ориентируется в арабских песнях? Попробуйте в чужой стране купить кассеты в музыкальном море неведомой музыки... Надя повела нас в фонотеку, в которой его величество король заказывает музыкальные подборки для оформления праздников, там и мы купили кассеты. Музыка любой страны показывает характер и жизнь ее народа.
Мы едем по Иордании и слушаем кассету знаменитой в арабском мире певицы Фейруз, о которой знает каждый араб. На дороге стоит путник и машет рукой, просит подбросить до соседней деревни. При расставании он благодарит нас не столько за то, что мы его подвезли, сколько за то, что и нам приятны песни Фейруз.
Фейсал, отложив все свои дела, в один из вечеров представил нам самые лучшие блюда иорданской кухни. У арабов каждодневную пищу готовит женщина, но для дорогих гостей — мужчина. В семье наших новых друзей нет и тени патриархальности, но Фейсал готовит сам, демонстрируя арабскую традицию.
Мы едим отменно вкусную пищу, а Фейсал мне жалуется:
— Представляешь,Володя, приезжает ко мне дальний родственник, хороший человек, ничего не скажешь, у меня дел по горло, съемки, я приготовил ему все дома и собираюсь уходить.
Родственник возмущается: Я приехал к тебе всего на неделю, а ты не можешь со мной неделю спокойно посидеть, поговорить. Если ему сказать, что я обо всем этом думаю, — говорит Фейсал, — он не поймет — обидится.
Мы гостили у Фейсала несколько дней и несколько дней не прекращался поток гостей и родственников. Уж на что мы, русские, гостеприимны, но появление гостей в два часа ночи и нас удивляло. Квартира Фейсала больше походила на клуб, где можно было наблюдать арабскую жизнь и нравы непосредственно.
