— Это еще не все, — уточнила она. — Там ведь и фамилий почти не было. Нильсен, Свенссон, Хансен — это отчества, пойди разберись.
Я представил себе одних лишь Александровичей и Александровен, которых я знаю, и мысленно возблагодарил то наше правительство, которое (тоже, кстати, относительно недавно) присвоило гражданам разнообразные и благозвучные фамилии.
— Но в Америке это становилось фамилией? — спросил я. — А здесь все-таки Хансенов и Свенссонов не такой процент, как на старой родине. Так что вам полегче.
— Если бы, — вздохнула миссис Шокетт, — многие приехали с более сложными фамилиями. А англосаксы выговорить иностранное слово не в силах. Так что многие их меняли, а то и просто вынимали середину и ходили с остатком. Звали человека Грим мал ьдурссон — стал Гримсон. Хорошо хоть, если еще об этом помнит.
Она показала мне готовое генеалогическое древо. Ей-Богу, это выглядело не хуже, чем у августейших персон. Разве что вместо герцогов Ангальт-Цербтских и герцогинь да-Браганса-э-Фуншал в ветвях дерева гнездились простые Линдгрены и Райнарсудссоны. Фамилии менялись, но древо рода оставалось одним и тем же. Я повел пальцем по изменениям: миссис Шокетт кивнула.
— Почти все гласные были сверху украшены значками, их убирали, и фамилия как бы лысела, а сочетания букв были столь непривычны, что, найдя свои корни, произнести их американец во втором поколении не сможет даже под угрозой смертной казни.
Я представил себе, как приходит к ней этакий старичок, вовсе не мормон, а просто на старости лет решивший приникнуть к корням и способный заплатить за это 200 долларов. Ему составили древо, компьютер выдал данные, и осталось одно: узнать, а как исконное имя звучит. Сам-то он себя именует мистер Вид.
Миссис Шокетт смотрит в бумажку и говорит:
— Это, мистер Вид, пишется Аскольгрустенвид. А читать нужно, видите «а» с кружком, это — почти «о»: Ошйоолгруушнвий.
— Как? — спрашивает потрясенный клиент дрожащим голосом. — Ошк... Ошйо... Нет, это невозможно! А из какого прихода предки?
— Это совсем несложно, — отвечает миссис Шокетт, — они, кажется, из Финляндии? Сейчас посмотрим. А, вот. Ванхатурмосъярви.
— Как?! — бедняга падает в обморок.
Или примерно так. Я, кажется, выдумал слишком простой пример.
Насчет себя я почти ничего не выяснил — по причинам, приведенным выше. Но что-то все-таки узнать удалось. И надеюсь, что узнаю больше. Во всяком случае, каждый вечер, когда возвращался в гостиницу, портье передавал мне пакет из Библиотеки с новыми деталями.
